Стали девушки купаться.

Долго они плавали и играли в прохладной воде. Потом одиннадцать девушек вышли на берег, а двенадцатая, та, что была всех краше, что была бела, как пена у камня на светлой быстрине, все еще плескалась в воде, и за ней плыла извивалась, словно черная струя, ее длинная темная коса.

– Райда, выходи скорее! – позвали ее девушки с берега.

– Нет, подруженьки, – ответила им Райда, – я не накупалась еще, не наплавалась.

– Домой пора, – сказали девушки, – если поздно придем, нас матери забранят.

– А меня отец не будет бранить. Идите, подруженьки, домой без меня.

Ушли девушки.

Скрылось солнце за лесом, и потемнели серебряные волны. Тогда вышла Райда из воды. Надела она свою белую рубашку с алыми рукавами, надела голубой сарафан, надела бусы и села на прибрежный камень сушить на ветру свою черную косу.

Не заметила Райда, как подошел к ней Пера, а когда обернулась, увидела его, зарделась, опустила вниз глаза и воскликнула в страхе и в смущении:

– Откуда ты взялся, парень? Налетел, будто сокол на лебедь. Уходи отсюда, не смущай, не пугай меня…

Поклонился Пера Райде до земли и проговорил тихо и ласково:

– Ты прости меня, Райда, лесной цветок, если что не так скажу. Как увидел тебя – забыл обо всем, только и смотрел бы на твою красоту. Не разбойник я и не враг тебе, белой лебеди, полюбил я тебя на всю жизнь. Если пойдешь за меня замуж, буду тебе верной защитой от бед и горя.

Подняла Райда глаза, улыбнулась, сильно забилось ее сердце от ласковых слов Перы.

– Ох, парень, – сказала она, – упал ты как снег средь лета на мою молодую голову. Не ждала я тебя, не знала, ни от кого о тебе не слыхивала.

– Я сын Кудым Оша, а зовут меня Пера. Гонит меня из родного края великая нужда: не в честном бою, а подлой хитростью погубили туны и йомы отца моего и теперь меня ищут, хотят тоже убить.

Вздохнула Райда.

– Слыхала я о Кудым Оше, слыхала о беде, постигшей наш милый край – землю Комму. Говорят мудрые старики, что скоро и в наши селения придут беды и напасти, что скоро и до нас доберутся пришельцы с черных скал и наступят для нас горькие дни.

– А иду я в Товпозиз – каменное гнездо ветров, – продолжал Пера. – Недоступны те дальние места колдовскому племени, не смогут меня там найти туны и йомы, не смогут убить. Там наберусь я богатырской силы и тогда вернусь в родной край, чтобы сразиться с тунами и йомами, чтобы избавить людей Комму от бед и напастей.

– Нет, не уходи, Пера, в Товпозиз: ведь погибнешь ты в дальнем тяжком пути, не вернешься! – со страхом воскликнула Райда. – Останься в родном краю. Глухи наши леса, мы спрячемся от злых врагов в лесной избушке моего отца Бурморта.

Обняла Райда Перу, крепко прижалась к его груди.

Взяла Райда Перу за руку и повела его в укрытую в темном лесу лесную избушку своего отца Бурморта.

Отец Райды, старый охотник Бурморт, долго жил, много видел. Прожил он молодые годы. Молодая жизнь – молодая радость. Прожил он зрелые годы. Зрелые годы – середина жизни: работа да лесованье. Дожил он до старости. Старые годы – мудрые мысли.

Сказал Бурморт Райде и Пере:

– Да будет на вас благословение неба и земли, воды и леса.

Пусть будет вам столько добра от неба, сколько звезд на небе. Пусть будет вам столько добра от земли, сколько на ней зеленой травы; столько добра от воды, сколько в реках и озерах рыбы; столько добра от леса, сколько в нем зверя и птицы…

А ночью Бурморт разбудил Перу и позвал из избушки на крыльцо.

Сказал старый охотник Бурморт:

– Слушай и смотри, Пера.

Стал Пера чутким ухом слушать ночь.