– Вы имеете в виду того, о котором мне рассказывала Аня... того, которого я должен заменить? Он настолько стар?

И этого тоже Джек не мог или не хотел принять: нравилось ему это или нет, но он был втянут в космическую войну.

– Куда старше, – сказала Герта. – Почти так же стар, как Противник. Более пятисот лет назад он заманил Противника в каменную ловушку в далеком ущелье Восточной Европы. В нем же он спрятал много запрещенных книг, чтобы они не попали в руки мужчин и женщин, готовых поддаться влиянию Иного. Но весной 1941 года немецкая армия взломала стены этой крепости. К счастью. Противник был убит прежде, чем успел сбежать... хотя его смерть была временным явлением.

– Но «Компендиум» оказался на свободе?

– Да. И этот труд, и другие запрещенные книги в конце концов попали в руки человека по имени Александру, одного из смотрителей хранилища. После войны он продал их книжному антиквару в Бухаресте, который, в свою очередь, перепродал «Компендиум» американскому коллекционеру. Спустя четверть столетия коллекционер был убит, а книга похищена.

– Дайте‑ка мне прикинуть, кто нес за это ответственность – Раса... то есть Противник. Верно?

– Не он лично. В то время он был еще ребенком. Но его опекун Иона Стивенс совершил это преступление и позаботился, чтобы «Компендиум» попал к свежеиспеченному выпускнику колледжа, некоему Лютеру Брейди.

– И книга подсказала ему, чтобы он начал погребать бетонные колонны в тех точках на глобусе?

Герта покачала головой:

– Не начал – а завершил. Опус Омега начался задолго до него, но древние никак не могли добраться до определенных мест в Старом Свете, не говоря уж о Новом. Не забывай, «Компендиум» уже давно был спрятан в Трансильванских Альпах, когда Колумб только поднял паруса и поплыл в сторону Америки.

– То есть Брейди продолжил там, где они остановились. Но почему именно Брейди?

– Потому что он из той разновидности людей, которые в высшей степени податливы влиянию Иного. Он и был, и продолжает оставаться под воздействием мечты о власти... чтобы в полном смысле слова изменить мир.

– Я не имел в виду конкретно Брейди. Почему эту работу вообще надо было проводить через кого‑то? Почему бы Противнику самому не взяться за дело захоронения колонн? Скорее всего, к настоящему времени Опус был бы завершен, и ему не пришлось бы все время иметь дело с этими тупыми идиотами дорменталистами.

– Но в таком случае ему пришлось бы объявиться. А вот этого Противник никак не хотел.

– Почему же?

– Из‑за страха. Он опасался привлекать к себе внимание. Боялся, что насторожится воин Союзника. Поэтому он должен был действовать за сценой.

– Я видел кое‑что из того, что может сделать Противник, и если он трусил... значит, тот, кого он боялся, должен быть крутым парнем. Вы его знаете?

Герта кивнула:

– Знаю. И довольно хорошо.

– Как его зовут?

Герта помолчала.

– Мать, – наконец сказала она, – называла его Глекеном.

12

Лютер Брейди наклонился к Барри Голдсммту. который последние десять лет был его личным адвокатом. Барри встретился с ним здесь, в помещении 47‑го участка, и им казалось, что они уже несколько часов сидят за шатким столом и этой душной комнате для допросов.

– Как долго они могут нас тут держать? – шепнул Лютер.

Он не сомневался, что из‑за зеркального стекла, вделанного в стену, за ними наблюдают.

– Уйти мы можем хоть сейчас. Я потребую, чтобы они или предъявили обвинение и арестовали тебя, или мы уходим.

– Арестовали..