– Как перчатка будет брошена.

– Глекен считает, что да. Он ненавидит Глекена. Иначе и быть не может, потому что Глекен не раз кончал с ним. Противник настигнет его и уничтожит.

– И когда он покончит с Глекеном, что случится со мной?

– Ты займешь его место. Но сейчас можешь об этом не беспокоиться. Этого еще не случилось. И может, вообще не случится.

– Но...

Герта отмахнулась:

– Не имеет смысла переживать из‑за вещей и событий, которые ты никак не контролируешь.

Не контролирую... вот это‑то меня и волнует.

– Могу ли я задать вопрос, который так и напрашивается: почему бы не появиться Союзнику и не размазать Противника и других жополизов Иного, как клопов, которыми они и являются?

– Первым делом ты должен помнить – хотя это всегда воспринимается как удар по человеческой гордости, – что мы не так уж важны. Мы участвуем в процессе лишь в роли крошек на корочке пирога. Во‑вторых... точно не уверена, но, судя по тому, что мне удалось увидеть, я чувствую, что идет какая‑то игра. Я чувствую, что, судя по тому, как одна сторона увеличивает свою долю пирога, это имеет такую же важность и для самого пирога.

– Ясно.

– Это всего лишь мое ощущение. Я могу ошибаться. Но могу заверить тебя, что активность Союзника в данный момент носит ограниченный характер, а это, как я предполагаю, хорошо.

– Предполагаете?

– Ну, это как‑то уравновешивает воздействие Иного, хотя я бы предпочла, чтобы этот мир, эта реальность вообще были выведены из конфликта. – Герта вскинула кулак, показывая на картину за окном. – Ведите свои бои где‑то в другом месте, а нас оставьте в покое!

– Аминь.

– Присутствие Союзника, пусть и минимальное, предотвратит слишком откровенные действия Противника, доведись ему узнать правду о Глекене.

– Что возвращает нас к Брейди, к дорментализму и погребенным колоннам. Что это за история?

– В «Компендиуме» изложен порядок претворения в жизнь Опуса Омега. Найдя все места, отмеченные на карте, необходимо в каждом из них захоронить колонну высотой в тринадцать футов. Она вырубается из камня в каменоломне, расположенной как можно ближе к следующей точке в цепи. Лютер Брейди придумал метод замены камня бетоном, составной частью которого являются песок или земля, набранные именно в этой следующей точке или рядом с ней. Но только этого недостаточно. Каждая колонна должна включать в себя еще одну совершенно незаменимую часть: живое человеческое существо – по крайней мере, живое к моменту заливки формы. «Мученики» дорментализма – миссионеры, которые якобы исчезают в странах третьего мира, куда отправились распространять учение дорментализма, – вовсе не исчезали. Они захоронены в цилиндрических саркофагах по всему миру.

– И не все из них дорменталисты. – сказал Джек, чувствуя, как на душу ему наваливается тяжесть.

Герта кивнула:

– Да, я знаю. Твоя подруга, репортер. Мне очень жаль.

Подруга... мы слишком мало знали друг друга, чтобы стать близкими друзьями. Но тем не менее...

– Вот в этом и есть весь дорментализм, – сказала она. – Лютер Брейди превратил наивную, глуповатую секту, которая со вкусом радовалась жизни, в машину делания денег для финансирования Опуса Омега. Брейди знал, что все эти разговоры о слиянии – откровенный обман. Даже тот, кто добрался до самого верха лестницы дорментализма, не обладает никаким могуществом. Но долгий медленный подъем до верхней ступеньки этой лестницы преследует определенную цель: идет выявление людей, податливых влиянию Иного. Претенденты могут считать чушью все эти разговоры о соприкосновении с внутренним кселтоном, но на самом деле все, что они делают, отлично способствует их сближению с Иным.