|
- ПочемуЗ.. - Потому что они друг друга терпеть не могут. - Кто? - Барышня и ее брат. Я уже четыре года в доме. Поступила сразу же после смерти мадам. Вы, конечно, знаете, что она погибла в железнодорожной катастрофе, когда ехала лечиться в Виттель. Это было ужасно… Она рассказывала так, словно своими глазами видела, как из-под обломков вагонов извлекали погибших. - Сами понимаете, пока мадам была жива, завещание не имело никакого значения. - По-видимому, вы хорошо знакомы с этой семьей. - Я родилась в Ансевале, мой отец там родился. Мой дед, который был одним из фермеров у графа, частенько играл на бильярде со стариком. - С каким стариком? - Ну, со старым господином. Просто его у нас все так называли - "стариком". И по сей день так называют. Оказывается, вы ничего не знаете! А я-то думала, что полиция все знает. - Вы имеете в виду старого мосье Бальтазара? - Мосье Гектора, да. Его отец был шорником у нас в деревне. Он же был звонарем. В двенадцать лет мосье Гектор стал коробейником. Ходил с фермы на ферму с коробом на спине. - Он основал все кафе "Бальтазар"? - Да, но это не мешало моему дедушке до конца дней говорить ему "ты". Мосье Гектор много лет не бывал у нас в Ансевале, а когда снова появился, то был уже богачом и приобрел замок. - Кому принадлежал замок? - Графу д'Ансеваль, черт возьми! - Кто-нибудь из этой семьи еще жив? - Один остался. Дружок нашей барышни. Не нальете ли мне еще рюмочку наливки? Небось из дому прислали? - Нет, жена сделала. - Когда я подумаю, что эта ведьма - я не о вашей жене - нахально выдала себя за меня и спала в моей постели!.. Если б только я захотела, уж я бы могла о ней кое-что порассказать… - Итак, старик Бальтазар, хозяин всех кафе, приобрел замок д'Ансеваль. Он был женат? - Да, женат, только жена к тому времени уже отдала богу душу. У него была дочь, красавица, да больно гордая, и еще сынок, мосье Юберт, который за всю жизнь ничего путного не сделал. Сестра его - сущая ведьма, а он - добряк, ласковый, как теленок. И все больше по заграницам разъезжал. - Вас еще тогда и на свете не было? - Конечно. Да там ведь и сейчас ничего не изменилось. Машинально Мегрэ вытащил из кармана записную книжку и стал записывать имена по порядку, как бы составляя генеалогическое древо Бальтазаров. Он понимал, что с такой девицей, как Жермен, необходима точность. - Значит, первым был этот самый Гектор Бальтазар, которого вы называете стариком. Когда он умер? - Пять лет назад. Ровно за год до смерти дочки. И Мегрэ, вспомнив о Фелисьене Жандро, который тоже был далеко не молод, поинтересовался: - Должно быть, он тогда был глубоким стариком? - Еще бы! Ему было восемьдесят восемь. Он жил один как сыч, в огромном особняке, на авеню Де Булонь. Сам вел все дела, только дочка ему помогала. - А не сын? - Никогда в жизни. Он его и на порог не пускал. Давал деньги на содержание. Теперь сынок живет на набережной, недалеко от Пон-Неф. Шалопай! - Минуточку… Авеню Де Булонь… Дочь замужем за Фелисьеном Жандро… - Верно. |
