|
Эдит вошла в темный вестибюль и почти сразу разыскала в глубине лестницу. Затем она очутилась в длинной комнате с низким потолком, заставленной столами и заваленной подшивками газет. В комнате было всего двое. Они сидели в противоположных концах комнаты и писали что-то при свете настольных ламп. У каждого был надвинут на лоб зеленый защитный козырек. На секунду Эдит в нерешительности остановилась в дверях, и тут оба мужчины одновременно обернулись к ней, и в одном из них она узнала своего брата. - Смотрите-ка, Эдит! - Он быстро встал и с удивленным видом направился к ней, снимая на ходу козырек. Это был высокий, худой брюнет в очках с очень толстыми стеклами. Взгляд у него был испытующий, но какой-то отрешенный, казалось, он всегда устремлен вдаль, поверх головы собеседника. Взяв Эдит за локти, брат притянул ее к себе и поцеловал в щеку. - Что случилось? - спросил он с некоторой тревогой. - Я была на балу, Генри, тут через дорогу, у “Дельмонико”, - взволнованно начала Эдит, - и не могла удержаться, чтобы не нагрянуть к тебе. - Очень рад. - Его встревоженный тон мгновенно сменился обычным для него - небрежным. - Все же тебе не следовало бегать ночью по улицам одной. Человек, сидевший в другом конце комнаты, с любопытством поглядывал на них. Генри поманил его, и он подошел. Это был полный мужчина с маленькими, остро поблескивавшими глазками. Он был без воротничка и галстука, и это делало его похожим на фермера из среднезападных штатов, вкушающего свой воскресный послеобеденный отдых. - Моя сестра, - сказал Генри. - Зашла меня проведать. - Здравствуйте, - сказал толстяк, улыбаясь. - Меня зовут Бартоломью, мисс Брейдин. Я знаю, что ваш брат давно уже успел об этом позабыть. Эдит вежливо рассмеялась. - Ну, как, - продолжал тот, - у нас тут не слишком роскошные апартаменты, верно? Эдит обвела глазами комнату. - Нет, очень мило, - отвечала она. - А где вы держите бомбы? - Бомбы? - повторил Бартоломью и расхохотался. - Это здорово - бомбы! Ты слышишь. Генри? Твоя сестра хочет знать, где мы прячем бомбы. Это здорово, а? Эдит примостилась на краешке стола и сидела, болтая ногами. Брат присел рядом с ней. - Ну, - спросил он с рассеянным видом, - как ты проводишь время в Нью-Йорке на этот раз? - Ничего, неплохо. Я пробуду вместе с Хойтами в “Билтморе” до субботы. Приходи завтра, позавтракаем вместе. Генри на минуту задумался. - Завтра я, пожалуй, занят, - сказал он. - Да и не гожусь я для дамского общества. - Ну что ж, - безмятежно согласилась она, - давай позавтракаем вдвоем. - Идет. - Я заеду за тобой в двенадцать. Бартоломью явно не терпелось вернуться к своему столу, но он, должно быть, считал, что было бы не слишком учтиво уйти, не пошутив на прощание. - Знаете... - неуклюже начал он. Брат и сестра обернулись к нему. - Знаете, у нас тут.., нам тут не давали скучать сегодня вечером. Мужчины переглянулись. - Вам бы прийти пораньше, - продолжал, ободрившись, Бартоломью. - У нас тут был настоящий спектакль. |
