|
Эдит, как большинство девушек, которые недавно начали выезжать, танцевала до полного изнеможения и была словно в каком-то ослепительном сне - состояние, весьма близкое тому подъему, который испытывают возвышенные души после нескольких бокалов спиртного. Мысли ее парили где-то далеко, на крыльях звучавшей в ушах музыки; в мерцающем, многоцветном полумраке, нереальные, как призраки, появлялись и исчезали партнеры. Все было на грани между бредом и явью, и Эдит мнилось, что с тех пор, как она ступила на паркет, протекли не часы, а дни. С кем только и о чем только она не болтала! Кто-то поцеловал ее, и человек шесть объяснились ей в любви. В начале бала она танцевала то с тем, то с другим из студентов, но потом у нее, как у всех девушек, которые пользовались особенно большим успехом на балу, образовалась постоянная свита: с полдюжины кавалеров сделали ее своей избранницей и поочередно и безостановочно приглашали танцевать, распределяя свое внимание между ней и еще двумя-тремя признанными красавицами. Раза два она видела Гордона. Он еще долго сидел на лестнице, подперев голову рукой, уставив тусклый взгляд в какую-то точку на полу. Он был грустный и очень пьяный, и Эдит всякий раз поспешно отводила глаза. Но все это, казалось, было когда-то давно. Теперь мозг ее дремал, все чувства были притуплены, как в сомнамбулическом сне, и только ноги продолжали скользить по паркету, а с языка сами собой слетали сентиментальные банальности. Все же Эдит была не настолько утомлена, чтобы не почувствовать благородного негодования, когда перед ней предстал величественно и блаженно пьяный Питер Химмель. Эдит ахнула и уставилась на него. - Боже мой, Питер! - Я немножко выпил, Эдит. - Прелестно! Не кажется ли вам, что это свинство, если вы пришли на бал со мной? Но тут она не сдержала улыбки - Питер смотрел на нее растроганно-влюбленным взглядом, то и дело глупо ухмыляясь во весь рот. - Милая Эдит, - начал он с чувством. - Вы знаете, что я люблю вас, знаете, верно? - О да, я это вижу. - Я люблю вас, и я.., я просто хотел вас поцеловать, - сказал он печально. От его смущения, от его замешательства не осталось и следа. Эдит - самая красивая девушка на всем свете. Самые красивые глаза - как звезды в небе. Он хочет попросить у нее прощенья; во-первых, за то, что осмелился лезть к ней с поцелуями, во-вторых, за то, что напился... Но он был так обескуражен, ему показалось, что она очень рассердилась на него... Его оттеснил толстый молодой человек с красным лицом, которое расплылось в улыбке, когда он увидел Эдит. - Вы приехали сюда с кем-нибудь? - спросила его Эдит. Нет, краснолицый молодой человек явился на бал в полном одиночестве. - В таком случае не могли бы вы.., если это не слишком вас затруднит.., не могли бы вы отвезти меня домой? - Эта робкая неуверенность была лишь очаровательным притворством со стороны Эдит - она отлично знала, что краснолицый молодой человек будет вне себя от восторга. - Затруднит? Помилуй бог, я буду безумно рад! Вы даже не представляете себе, как рад! - Я вам очень признательна. Вы страшно милы. Она глянула на браслетку с часами. Половина второго ночи. И когда она произнесла это про себя - “половина второго”, - ей смутно припомнилось вдруг, как ее брат, когда они завтракали вместе, сказал, что он всегда работает в редакции до половины второго ночи. |
