|
К стенам жались какие-то тени. В лавках торговали товарами, даже название которых было неизвестно французам. А метрах в ста отсюда - улицы Риволи и Сент-Антуан: трамваи, простор, свет, витрины, полицейские... Мегрэ ухватил за плечо пробегавшего мимо лопоухого мальчишку. - Позови-ка мне постового с площади Сен-Поль. Но мальчишка только испуганно взглянул на него и ответил что-то невразумительное. Он ни слова не понимал по-французски. Комиссар присмотрел какого-то оборванца: - Вот тебе сто су {пять франков}. Отнеси эту записку легавому с площади Сен-Поль. Бродяга все понял. Не прошло и десяти минут, как появился полицейский в форме. - Позвоните в уголовную полицию, пусть сию же минуту пришлют сюда инспектора. Хорошо бы Дюфура. Но ему еще добрых полчаса пришлось вышагивать по улице. В гостиницу кто-то входил, кто-то выходил, но второе окно слева на четвертом этаже так и не погасло. На пороге появилась Анна Горскина. На пеньюар она накинула зеленоватое пальто. Несмотря на дождь, на ногах у нее были красные атласные тапочки, голова не покрыта. Шлепая по лужам, она пересекла улицу. Мегрэ спрятался в тени. Она вошла в лавку, откуда появилась уже через несколько минут, неся в руках множество белых пакетиков и две бутылки, и скрылась в дверях гостиницы. Наконец пришел инспектор Дюфур. Это был тридцатилетний мужчина, свободно говоривший на трех языках, за что его и ценили, несмотря на манию усложнять даже самые простые дела. Из обычного ограбления или карманной кражи он умудрялся сочинить таинственную историю, в которой сам же и запутывался. Однако для конкретного задания, например для наблюдения или слежки, он вполне подходил, потому что обладал редкой выдержкой. Мегрэ сообщил ему приметы Федора Юровича и его любовницы. - Я пришлю тебе кого-нибудь. Если один из этой парочки появится, пойдешь за ним, но наблюдение нужно продолжать. Ясно? - Это связано с "Северной звездой"? Очередное преступление мафии, да? Комиссар предпочел удалиться. Уже через четверть часа он был на набережной Орфевр, к Дюфуру был послан напарник, а сам Мегрэ возился со своей печкой, кляня Жана, который не протопил ее как следует. Промокшее пальто Мегрэ повесил на вешалку, и теперь оно стояло колом, сохраняя форму его плеч. - Жена не звонила? - Звонила утром. Ей сказали, что вы на задании, она к этому привыкла. Мегрэ знал, что, приди он домой, она только поцелует его в щеку и отправится греметь кастрюлями на кухню, чтобы накормить его ароматным рагу. И лишь когда он сядет за стол, она пристроится напротив и, подперев подбородок руками, может быть, отважится спросить: - Все в порядке? Будь то в полдень или в пять утра, обед для него был всегда готов. - Торранс? - поинтересовался Мегрэ. - Звонил в семь утра. - Из "Мажестика"? - Не знаю. Спросил только, ушли ли вы. - А потом? - Снова звонил, в десять минут шестого. Просил передать, что ждет вас. Кроме маринованной селедки Мегрэ с утра ничего не ел. Несколько минут он постоял у печки, где уже загудел огонь, - только комиссар знал секрет, как растопить ее даже самым плохим углем. |
