— Они были Певчими? — догадалась я.

— Да. Так мы их называем сейчас, — сказал Пенебригг. — Старым французским названием для них было «enchanteresse». А это слово уходит корнями в эпоху римлян. Нат?

— «Incantare», — заговорил Нат, словно привык выдавать латинские глаголы по команде. — «Cantare» — значит «петь», а «in» — означает «в» или «против».

— В общем, призывать что-то песней, — сказал Пенебригг. — Или, если пожелаешь, песней воплощать то, чего не было бы по природе. Работу Певчих называют очарованием. Так ее называли и раньше.

— Но что за чары? — я указала на огонь, что выглядел лишь грудой дымящихся углей. — Могут они — мы — заставить огонь гореть ярче?

— Певчая может поджечь озеро, если пожелает, — сказал Пенебригг. — Самые сильные — точно могут. Конечно, я говорю о днях Артура и Камелота, когда кровь фейри была сильной. Тогда Леди озера дала Артуру меч, а Певчая Ниниана обманула Мерлина.

— Эти Певчие только мешают, — проворчал Нат, продолжая вырезать.

— Ты слишком строг к ним, Нат, — сказал Пенебригг. — Они творили больше добра, чем зла. Но их сила с веками ослабевала, и Певчие стали редким видом.

— Почему? — спросила я.

— Никто точно не знает, — сказал Пенебригг. — Говорили, некоторые Певчие держались в стороне, никогда не выходили замуж. Некоторые говорят, что многие Певчие были подвержены многим болезням. В общем, к нашему времени почти не осталось Певчих, и их силы были не такими большими, и люди почти забыли об их существовании. Но их можно было местами обнаружить, если слушать старые сказки и знать, что искать. И это удалось нескольким людям, пока не наступило Великое опустошение.

— Великое что? — спросила я.

— Великое опустошение, — повторил нетерпеливо Нат. — Взрывы в Хэмптон-корт стерли короля Чарльза, его наследников и половину знати почти восемь лет назад. Помнишь, наверное? Ты должна была еще быть в Англии.

— Я была маленькой…

— Как и я, но забыть такое невозможно.

Мой ответ подавил обрывок воспоминания, что вдруг всплыл в голове.

Зимнее солнце проникало в корзинку, под которой я пряталась, притворяясь, что я курица. И тут ветер донес приглушенный голос матери с напряженными нотками.

— Он мертв, Норри. Король мертв, и его семья, и сотни с ними, и говорят, что их погубила магия и измена. И теперь они охотятся на чародеев…

— Осторожно, госпожа, или Люси услышит.

Голоса стали шепотом.

Я сглотнула. Измена? Убийство? Магия?

— Я…помню немного, — тихо сказала я. — Мы слышали, что он умер. Король. Помню, мама была расстроена.

— Как и все мы, — сказал Пенебригг. — Королевство горевало, было в глубоком потрясении. Никто не мог поверить в размеры разрушения. Люди паниковали, потому что новый наследник престола — Генри Сеймур — не вызывал уверенности. Он был далеким родственником короля, и ему было всего десять. Королевство словно оказалось без руководства. Люди говорили о гражданской войне. Может, к этому и пришло бы, если бы лорд Скаргрейв не взял на себя роль юного Генри.