— Понятно. — Судья достал из ящика серьгу и красный камень и выложил их на стол. — Как вы их потеряли? — спросил он у Коралл.

Она подняла голову. Когда взгляд девушки упал на безделушки, ее розовые щеки внезапно стали белее мела.

— Хорошо, — сказал судья. — Можете подождать в прихожей. Дао Гань, проводи ее!

Пока его помощник выводил Коралл из комнаты, судья наблюдал за Юанем, поглаживая усы. Наконец он спросил:

— Какие отношения связывали вас с наложницей, которую И шесть лет назад насмерть забил плетью?

— Она была моей женой, — тихо ответил Юань.

— Почему она оказалась его наложницей?

— Потому что я не мог заплатить господину Ху деньги, которые был ему должен.

Судья Ди вскинул брови.

— Вы сказали — Ху?

— Да, ваша честь. Мой отец служил у господина Ху домоправителем. Жалованье у него было маленькое, а семья большая. От безысходной нищеты мой отец был вынужден украсть деньги у золотых дел мастера. Господин Ху замял скандал и возместил украденные деньги законному владельцу. За оказанную ему услугу мой отец согласился ежемесячными выплатами вернуть ему сумму в двойном размере. Мой отец умер после первой выплаты, поэтому долг перешел на меня. Из-за расходов, связанных с похоронами отца, я не смог вовремя выплатить полагающуюся сумму, и господин Ху заявил, что моя жена становится его наложницей, а причитающееся ей жалованье пойдет в счет уплаты долга. В целом Ху относился к ней неплохо. Но однажды, навещая Ху, ее увидел И. Он попросил уступить мою жену ему. Вот так она стала наложницей И.

— Но почему вы не протестовали? — с возмущением спросил судья. — Передача долговых обязательств запрещена законом.

— Как я мог это сделать? — удивился Юань. — Господин Ху был нашим хозяином и нашим благодетелем. Разве он не спас честь моего покойного отца, когда уладил дело с кражей?

— А почему вы не донесли на И, когда он так жестоко убил вашу жену?

— Разве мог я, сын домоправителя, донести на Благородного И, господина из «старого мира»? Отсюда, из вашего дворца, вам очень мало известно о том, как обходятся с нами, бедняками, слуги закона!

— Я стараюсь быть в курсе, — сухо сказал судья. — За ложные обвинения мы строго наказываем, но мы не можем возбудить дело, если на нарушителей закона не поступает жалобы. Перед входом в Верховный суд, равно как у ворот каждого судебного управления по всей империи, висит гонг, и каждый гражданин имеет право ударить в этот гонг, чтобы оповестить власти, что он намеревается сообщить о нарушении законности. И это не только его право, но и гражданский долг. Закон в империи беспристрастен, господин Юань. Во всяком случае, в течение последних двух тысячелетий, если не считать периоды государственной смуты и мятежей.

— Должно быть, этот факт ускользнул от внимания такого человека, как я, проживающего в трущобах Старого города, — вяло отозвался кукольник.

— Если бы шесть лет назад вы обратились к моему предшественнику, то убедились бы в правоте моих слов, — невозмутимо произнес судья. — Тогда у вас не было бы нужды устраивать хитроумное кукольное представление, а также подвергать риску свою юную дочь, вовлекая ее в недостойные дела.

Поскольку Юань молчал, судья продолжал:

— Будучи кукольником, вы решили, что и людьми можно манипулировать с такой же легкостью, как марионетками. Вам был хорошо знаком вспыльчивый характер Ху и его грубые чувственные аппетиты, равно как и извращенные вкусы И. Вы рассчитывали при помощи своей дочери поссорить их, надеясь, что Ху убьет И или же И убьет Ху.