– Мы ищем источники биологической и химической опасности, а также замаскированные приборы и импланты, – снизошел до объяснений зеленый. – А теперь заткнитесь.

Роберт видел, как его кровь вытекает по прозрачной трубочке в недра какого‑то агрегата. Смотреть на это было неприятно, и он отвел взгляд.

– Задержите дыхание, – приказал голос, и какие‑то инструменты, похожие на проворных червяков, влезли ему в нос и в рот. Роберт едва сдержал рвотный рефлекс. Сканеры разной формы ползали вверх и вниз по его телу, что‑то гудело и щелкало. Неожиданно трубки и датчики отвалились, как насосавшиеся пиявки, и захваты выпустили жертву.

– Чисто, – сказал главный «зеленый», и охранники сняли маски. Роберт нетвердой походкой подошел к ящику с одеждой. Ящик открылся, но внутри вместо вещей Уайта лежало нечто ярко‑желтое. «Имперский цвет опасности», – вспомнил пилот.

– Надевайте.

Роберт покорно натянул желтый комбинезон и такие же ботинки, почувствовав прикосновение к коже многочисленных контактов.

– В случае нелояльного поведения дистанционный сигнал вызывает сильную боль, паралич или смерть, – предупредил зеленый. – Попытка снять костюм без разрешения относится к нелояльному поведению.

– Как насчет моих прежних вещей?

– Вы получите их, если покинете Коррингарт.

Это «если» вместо «когда» очень не понравилось Роберту.

Пилот вышел из медицинской лаборатории в сопровождении охранников, полагая, что теперь‑то он попадет на аудиенцию к императору. Однако безмолвные солдаты снова привели его в бокс, ничем не отличавшийся от предыдущего. «Примитивное психологическое давление – вот все, на что они способны, – подумал Роберт. – Ну что ж, подождем. Время еще есть.»

На этот раз прошло более суток, прежде чем дверь вновь отворилась. Озверевший от скуки Роберт удержался, однако, от расспросов и лишь равнодушно взглянул на очередных конвоиров. Были ли это те же, что накануне, или другие? Землянину все коррингартцы кажутся на одно лицо; вероятно, они то же самое думают о людях.

Это путешествие было самым длительным. Скоростные лифты, коридоры, долгий путь в закрытом самоходном вагончике, опять коридоры и лифты... Наконец перед Робертом медленно распахнулись высокие двери, покрытые позолоченными коррингартскими письменами. Он вошел, охрана осталась снаружи.

В отличие от Эмили, пилот сразу понял, что причиной неестественной разницы в освещении залы является анизотропная к свету мембрана. Понял он и то, что наблюдающие за ним ждут от него проявлений любопытства по отношению к мембране и темному пространству за ней, а потому со скучающим и безразличным видом прислонился к излучающей свет стене. Впрочем, ему стоило большого труда изображать спокойствие, и как только Роберт различил очертания фигуры в кресле по ту сторону перегородки – кресле, которое только что было пустым – он отделился от стены и двинулся к границе света и тьмы. Остановившись у самой мембраны, Уайт несколько секунд разглядывал сидевшего в кресле. Да, все в точности соответствует описаниям. Просторный черный плащ, глухой капюшон, пластиковая маска...

– Добрый день, мистер Клайренс, – первым нарушил молчание Роберт.

74

– Добрый день, мистер Уайт, – ответил император.

– Итак, нам кое‑что известно друг о друге. Может быть, сразу перейдем к делу, без этих дешевых фокусов?

– Фокусов? – императора явно позабавил натиск пилота.

– Вроде внезапного появления в пустом кресле.