Пилот пошел дальше и вскоре исчез в траве с головой. Некоторое время трава шевелилась, отмечая его перемещение; затем и это движение исчезло.

– Здесь настоящие травяные джунгли, мисс Клайренс, – звучал в шлеме его голос. – Пожалуй, могут водится и хищники. Я все еще спускаюсь. Да, хорош бы я был, если бы послушал вас и перелетел из болота на склон такого холма! Корабль сразу бы опрокинулся. Просто удивительно, до чего прочные стебли у этой травы – выдерживают высоту в несколько метров и не сгибаются. А ведь гравитация здесь даже побольше земной, правда, ненамного. Кажется, я достиг дна. А, вот и подъем начался.

Прошла еще пара минут, и шлем пилота вынырнул из травяного моря в двухстах метрах от Эмили. Еще несколько шагов – и Уайт стал виден в полный рост.

– Идите, я подожду вас здесь, – позвал он. – Кажется, нас ждет не такая легкая прогулка, как казалось. Вообще эта планета мне не не нравится. Сплошные ловушки: поляна в лесу оказывается болотом, идеально ровная степь – сильно пересеченной местностью, заросшей травой разной высоты... Я, пока шел, не заметил ничего подозрительного и хочу вас предупредить: не стреляйте без крайней необходимости – может начаться пожар, а скафандры «Крейсера» слишком дешевые, чтобы выдерживать огонь. Впрочем, не знаю, горит ли эта трава... но сейчас лучше не проверять, тем более что выглядит она достаточно сухой. Кажется, я понимаю, как образовалось это травяное море. Каждая травинка этого вида растет до тех пор, пока верхушка стебля не окажется на солнце, причем так, чтобы не попадать в тень в течение всего дня. Поэтому все они дорастают до одного уровня – уровня вершин холмов, а высота каждой из них зависит от того, откуда она начала расти. Таким образом, на вершинах трава достигает только нескольких сантиметров, а между холмами – многих метров.

Эмили преодолела расстояние, отделявшее ее от пилота, и дальше они пошли вместе, то спускаясь на дно растительного океана, то вновь поднимаясь на «поверхность». Скрытый желтоватой травой рельеф оказался довольно причудливым, извилистые гребни и ложбины тянулись в разных направлениях, крутые склоны сменялись пологими, попадались и совершенно ровные участки. Роберт подумал, что, зная карту этой местности, можно, при желании, все время идти поверху или, наоборот, все время скрываться в глубине зарослей. В наземной войне местность идеально подходила бы для скрытной переброски небольших мобильных групп... Каждый раз, когда травяные джунгли вновь смыкались над головой, рука пилота непроизвольно сжимала рукоятку бластера.

Однако степь казалась лишенной всякой фауны, если не считать мелких насекомых, ползавших по жестким стеблям. Единственной неприятностью были постоянные спуски и подъемы; Эмили жаловалась на повышенную гравитацию, Роберт отпускал саркастические замечания, но чувствовал себя не лучше. Несколько раз земляне останавливались на вершине гребня, чтобы отдохнуть и освежиться несколькими глотками тонизирующего напитка. Прошло не меньше четырех часов, прежде чем с очередной вершины они увидели базу. Пилот снял ранец и долго изучал ее в бинокль, также найденный среди спасательного снаряжения корабля, поочередно прикладываясь к окуляру то одним, то другим глазом (ибо бинокль был рассчитан на глаза, расставленные шире человеческих).

– Стандартная оборонительная система для малоопасных планет: колючая проволока под током по периметру и лазерные турели по углам... Никаких признаков жизни, – объявил он, убирая бинокль в ранец. – Кроме того, там, похоже, имеются следы разрушений... хотя и не настолько сильные, как если бы базу разбомбили с воздуха.

Эмили вспомнила воронки на месте базы землян и спросила: – А почему они не спрятали свою базу под землю? Ведь мы, кажется, не в тылу, и им есть чего бояться.