В конце концов она позвонила в полицейский участок и попросила позвать Ричарда Моррелла. После небольшой проволочки ее переключили на его патрульный автомобиль.

— Это Клер Данверс, — сказала она. — Мне... нужна помощь.

— Какого рода помощь?

— Ваша сестра приковала меня наручниками в туалете, а у меня сегодня важный тест. Ключа нет. Я надеюсь, что вы...

— Послушай, мне очень жаль, но я еду по срочному вызову. Семейные разборки. Это продлится не меньше часа. Не знаю, что ты сказала Монике, но если бы ты просто...

— Извинилась? — взорвалась Клер. — Ничего я ей не говорила. Она устроила мне засаду и спустила ключ в унитаз, а я должна быть на занятиях!

— Приеду, как только смогу. — Ричард шумно вздохнул.

К тому времени, когда Ричард освободил Клер от наручников, в аудитории было уже темно. Пробежав бегом всю дорогу до кабинета Андерсона, она с облегчением увидела, что дверь открыта. Он должен дать ей шанс.

Профессор разговаривал с другой студенткой, стоящей спиной к двери; Клер остановилась у входа, дрожа и хватая ртом воздух, чтобы унять бурное дыхание.

— Да? — сказал профессор, заметив ее.

Он был еще довольно молод, однако на его макушке уже отчетливо намечалась лысина; стремясь выглядеть постарше и посолиднее, он носил твидовые пиджаки с кожаными вставками. Но Клер меньше всего волновал его вид; важно было лишь то, что от него зависели ее оценки.

— Здравствуйте, сэр, я Клер Данверс, и я...

— Я знаю, кто ты, Клер. Ты пропустила тест.

— Да, я...

— Не принимаю никаких оправданий, кроме смерти или серьезного заболевания. — Он оглядел ее сверху донизу. — По-моему, ничего такого у тебя не наблюдается.

— Но...

Вторая студентка сейчас разглядывала ее со злобным огоньком в глазах. Клер ее не знала, но на руке девушки поблескивал серебряный браслет, и Клер готова была поспорить, что это одна из приближенных Моники: идеальный макияж, суперкороткая стрижка, от одежды просто несет безразмерной кредитной карточкой.

— Профессор, — сказала девушка и прошептала ему что-то.

Он распахнул глаза. Девушка собрала свои книги и вышла, обойдя Клер подальше.

— Сэр, на самом деле я... это не моя вина...

— Судя по тому, что я сейчас услышал, это целиком твоя вина. Эта девушка сказала, что по дороге в аудиторию видела тебя спящей в зале отдыха.

— Это неправда! Я была...

— Клер, меня не интересует, где ты была. Меня интересует, где тебя не было в назначенное время — а именно, за твоим столом, работающей над тестом. А теперь, пожалуйста, уходи.

— Меня приковали наручниками!

— Меня не интересуют студенческие проделки. — Андерсон покачал головой. — Занимайся усердно оставшуюся часть семестра и, возможно, заработаешь проходной балл. Если не хочешь вообще отказаться от этого курса. У тебя есть день-два, чтобы принять решение.

Он просто не слушал ее и не собирался слушать. Проблемы Клер его абсолютно не интересовали, как и она сама.

Несколько мгновений Клер молча смотрела на него, пытаясь найти хоть намек на сочувствие, но видела лишь самодовольство и раздражение.

— Всего хорошего, мисс Данверс. — Он сел за стол, делая вид, что забыл о ней.

Клер проглотила слова, которые, скорее всего, привели бы ее к исключению, и отправилась домой, махнув рукой на остальные занятия.

Где-то в глубине сознания тикали часы, отсчитывая время, оставшееся до бал-маскарада Бишопа.

В ожидании грозящего апокалипсиса радовало одно: по крайней мере, больше она никаких испытаний не провалит.

В обеденное время, когда Клер думала, что ничего хуже эта пятница преподнести уже не может, в доме объявились гости.