Я отвел глаза от Кэтрин и, подняв голову вверх, обнаружил возможную причину. Весь склон холма над сено-том находился в яростном движении от раскачиваемых ветром деревьев, и по его поверхности пробегали волны, как по пшеничному полю от дуновения английского бриза. Только здесь под порывами ветра гнулись стофутовые деревья, а не стебли пшеницы, — и это было нечто более сильное, чем легкий английский зефир. Мне внезапно пришло в голову, что тем, кто находится на склоне холма, грозит опасность лишиться своей шкуры.

Но у меня не было времени думать об этом. Я увидел, что Кэтрин в нерешительности стоит на краю сенота. Сейчас была не та ситуация, чтобы соблюдать все тонкости процедуры погружения, поэтому я крикнул ей:

— Прыгай! Прыгай, черт возьми!

Но она по-прежнему колебалась, перед тем как совершить тридцатифутовый прыжок, и мне пришлось подтолкнуть ее в поясницу, после чего, потеряв равновесие, она упала в воду. Я последовал за ней через долю секунды и вошел в воду ногами вперед. От сильного напряжения ремни акваланга врезались мне в тело, а затем вода сомкнулась у меня над головой.

Глава 12

1

Оказавшись под водой, я начал стремительно погружаться, высматривая Кэтрин. Я увидел ее, но к моему изумлению, она снова поднималась наверх — прямо к поверхности. Я повернулся и последовал за ней, не понимая, что она хочет сделать, и схватил ее до того, как она успела вынырнуть на воздух.

Тут я увидел, что произошло. Маска слетела с ее лица, вероятно, от удара о воду, и воздушный шланг согнулся и запутался среди баллонов на спине в месте, где она не могла достать до него рукой. У нее быстро кончался воздух, но она не теряла головы и постепенно выпускала его изо рта тонкой струйкой пузырьков, как в плавательном бассейне Фаллона, когда я хотел ее испугать. Она не поддалась панике даже когда я схватил ее, а просто позволила мне оттащить себя под водой к краю сенота.

Мы вынырнули на поверхность, и она задышала широко открытым ртом. Я выплюнул свой загубник и распутал ее шланг, а перед тем, как надвинуть маску, она сказала:

— Спасибо! Но разве здесь не опасно?

Мы находились у самого края водоема прямо под склоном холма и были защищены от выстрелов сверху отвесной стеной сенота, но если кто-нибудь пройдет мимо Фаллона, то мы окажемся в положении сидящих на воде уток.

— Плыви под водой к якорному тросу и там подожди меня. Не бойся выстрелов — вода достаточно плотная субстанция, она останавливает пулю на протяжении шести дюймов. Тебе ничто не будет угрожать на глубине в два фута, ты будешь там как за броневой плитой.

Она нырнула под воду и исчезла. Я не мог ее видеть из-за отблесков, танцующих по волнистой поверхности воды, потерявшей свое сходство с зеркалом под порывами ветра, но судя по внезапно вытянувшимся в линию фонтанчикам, ребята на склоне холма различали Кэтрин достаточно хорошо. Я надеялся на то, что был прав, повторяя эту фольклорную историю насчет пули, попадающей в воду, и вздохнул с облегчением, когда увидел всплеск воды около плота, означающий, что она в безопасности.

Теперь пришла моя очередь. Я нырнул и поплыл к плоту, держась на глубине четыре фута. Будь я проклят, если не увидел пулю, опускающуюся вертикально на дно, ее кончик был расплющен от удара о воду. Народное предание оказалось верным.

Я нашел Кэтрин, держащуюся за трос под плотом, и, вытянув руку, показал ей — вниз.