Нас прервала Медж.

— К вам вчерашний джентльмен, мистер Уил.

Я улыбнулся Халстеду.

— Спасибо, миссис Эджекомб, проводите его сюда, хорошо?

Когда Фаллон вошел, Халстед конвульсивно дернулся. Он повернулся ко мне и спросил высоким голосом:

— Что он здесь делает?

— Профессор Фаллон находится здесь по моему приглашению, так же как и вы, — ответил я любезно.

Халстед вскочил на ноги.

— Я не останусь здесь, с этим человеком. Пойдем, Кэтрин.

— Подожди минутку, Поль. А как насчет подноса?

Это заставило Халстеда замереть на месте. Он посмотрел неуверенно на меня, затем на Фаллона.

— Я возмущен, — сказал он дрожащим голосом. — Я глубоко возмущен.

Фаллон был так же изумлен, увидев Халстеда, как и Халстед, увидев его. Он сказал, оставаясь стоять в дверном проеме:

— Думаете, я не возмущен? Однако я не рву на себе рубашку, как испорченный ребенок. Вы всегда были слишком импульсивны, Поль. — Он прошел в комнату. — Могу я спросить, что вы затеяли, Уил?

— Может быть, я собираюсь провести аукцион, — ответил я с готовностью.

— Хмм! Зря теряете время, у этой пары не найдется и двух центов, которые можно было бы друг о друга потереть.

Кэтрин Халстед сказала резко:

— Я всегда знала, что вы стоите своей репутации, профессор Фаллон. А то, что вы не можете купить, вы просто крадете.

Фаллон взвился.

— Черт возьми! Вы назвали меня вором, юная леди?

— Так точно, — ответила она спокойно. — Вы ведь завладели письмом Виверо, не так ли?

Фаллон продолжил очень тихо:

— Что вам известно про письмо Виверо?

— Я знаю, что оно было украдено у нас около двух лет назад — и мне известно, что теперь оно у вас. — Она посмотрела на меня. — Какой вывод вы бы сделали из этого, мистер Уил?

Я задумчиво разглядывал Фаллона. Химикаты перемешались должным образом и теперь из этой смеси возможно получится небольшой фрагмент истины. Я решил, что пора помешать бульон.

— У вас есть это письмо? — спросил я.

Фаллон неохотно кивнул.

— Есть, я купил его вполне легально в Нью-Йорке, и у меня имеется квитанция, которая может это подтвердить. Но, черт возьми, забавно слышать о воровстве от этой пары. Как насчет тех бумаг, которые вы украли у меня в Мексике, Халстед?

Ноздри Халстеда раздулись и побелели.

— Я не брал у вас ничего, что не принадлежало бы мне. А вы украли всего-навсего мою репутацию. В нашей профессии развелось слишком много мошенников, подобных вам, Фаллон, безграмотных дилетантов, построивших свою репутацию на чужих работах.

— Ах ты, сукин сын! — проревел Фаллон. — Ты уже высказал все, что хотел, в журналах, и никто не обратил на тебя внимания. Ты думал, кто-нибудь поверит этой болтовне?

Они замерли лицом к лицу, как боевые петухи, и в следующее мгновение вцепились бы друг другу в горло, если бы я не крикнул во весь голос:

— Тихо! — Они повернулись ко мне, и я сказал спокойно: — Садитесь, вы оба. Ни разу в жизни не видел, чтобы взрослые люди вели себя столь недостойным образом. Либо вы будете держать себя в руках в моем доме, либо я выставлю вас вон — и никто из вас не увидит этот проклятый поднос.

Фаллон сказал покорно:

— Мне очень жаль, Уил, но этот человек вывел меня из себя. — Он сел.

Халстед тоже вернулся на свое место, он пожирал Фаллона глазами и сохранял молчание. Лицо Кэтрин Халстед побледнело, и на щеках появились розовые пятна.