— Кто сказал, что не строили? — спросил Фаллон. — Это Кинтана Роо. У местных обитателей существует глубоко укоренившееся враждебное отношение к археологам. — Он постучал пальцем по карте. — Вот здесь они убили археолога и вмуровали его скелет в стену, нависшую над морем, как своего рода украшение — и в качестве предупреждения другим. — Он усмехнулся. — Все еще желаете поехать с нами?

Маленький серый человек внутри меня издал испуганный крик, но я как ни в чем не бывало улыбнулся в ответ.

— Я поеду туда же, куда и вы.

Он кивнул.

— Это произошло довольно давно. Коренные индейцы порастеряли свою воинственность. Но все равно путешествие будет не слишком приятным. Местные обитатели настроены враждебно — как чиклерос, так и индейцы Чан Санта Розы; но самое худшее там — сама земля. Вот каковы причины наличия этого большого белого пятна — и Уашуанок находится посередине.

Он согнулся над картой и принялся сравнивать ее с отпечатком.

— Я думаю, он расположен где-то здесь — плюс минус двадцать миль. Виверо не имел возможности произвести тригонометрические измерения, когда делал этот набросок; мы не можем полагаться на него чрезмерно.

Халстед покачал головой.

— Нам предстоит адская работа.

Подняв голову, он увидел, что я улыбаюсь. Я не понимал, в чем здесь могут возникнуть трудности. В библиотеке Фаллона мне попадались на глаза картины, изображающие города майя; там были пирамиды размером со здание Пентагона в Вашингтоне, и я не представлял, как можно не заметить одну из них.

Халстед сказал холодно:

— Возьмите окружность диаметром двадцать миль и вы получите триста квадратных миль, которые надо прочесать. Вы можете пройти в десяти футах от структуры майя, не заметив ее. — Его губы растянулись в невеселой улыбке. — Вы можете даже пройти по ней и не узнать об этом. Увидите сами.

Я пожал плечами и решил не спорить, хотя не верил, что на самом деле все так плохо.

Фаллон сказал взволнованно:

— Чего я не понимаю, так это почему такой человек, как Гатт, столь настойчиво проявляет свою заинтересованность. Я не вижу ни одного существенного мотива для его вмешательства.

Я в немом изумлении посмотрел на Фаллона, а затем сказал:

— Золото, разумеется! Гатт охотник за сокровищами.

На лице Фаллона появилось озадаченное выражение.

— Какое золото? — спросил он мрачно.

Теперь настала моя очередь принять озадаченный вид.

— Вы же читали письмо Виверо, черт возьми! Разве он не описывает там королевский дворец, весь покрытый золотом? Разве он не упоминает золото снова и снова. Он пишет даже про золотую гору!

Халстед разразился хохотом, а Фаллон посмотрел на меня так, словно я сошел с ума.

— Где бы майя взяли столько золота, чтобы покрывать лм здания? — спросил он. — Попробуйте призвать на помощь немного здравого смысла, Уил.

На какое-то мгновение я подумал, что и на самом деле схожу с ума. Халстед смеялся, качая головой, а Фаллон рассматривал меня с интересом. Я повернулся к Харрису, который развел руками и выразительно пожал плечами.

— Это выше моего понимания, — сказал он.

Халстед все еще пытался взять себя в руки. В первый раз я видел его искренне веселящимся.

— Не вижу ничего забавного, — сказал я кисло.

— Не видите? — спросил он, вытирая глаза. Он перевел дыхание. — Это самая забавная вещь, которую я слышал за последние несколько лет. Расскажите ему, Фаллон.

— Вы в самом деле думали, что Уашуанок весь пропитан золотом — или что такое когда-то было? — спросил Фаллон.