-  Мне об этом уже говорили, - рассмеялся Гарун. - Должно быть, этот Хассан отчаянный и красивый парень.

    -  Об этом самое время поговорить вечером, за чашечкой доброго базийского чая, - сказал Сулейман, пристально глядя на Гаруна.

    -  Правильно, - кивнул Гарун.

    С этими словами Хассан нырнул в тоннель. За ним последовали сотни воинов, в том числе и я. Многие несли факелы и лампы.

    На верху самой высокой башни касбаха Тарны мы с Хассаном загнали в угол Ибн-Сарана.

    -  Он мой! - крикнул Хассан.

    -  Осторожнее, - произнес я.

    В следующую секунду воины бросились друг на друга. Подобной работы ятаганами мне еще не приходилось видеть. Затем дерущиеся разошлись на несколько шагов.

    -  Ты хорошо бьешься, - сказал Ибн-Саран, покачнувшись. - Но я всегда тебя побивал.

    -  Это было давно, - ответил Хассан.

    -  Да, - произнес Ибн-Саран, - прошло немало лет. Увидев меня, он махнул ятаганом.

    -  Добиться победы, - сказал я, - значит потерять врага. Ибн-Саран склонил голову, как требовал этикет Тахари.

    Затем с побелевшим лицом он шагнул на край башни и бросился вниз.

    Хассан вложил ятаган в ножны.

    -  У меня было два брата, - сказал он. - Один сражался за Царствующих Жрецов. Он погиб в пустыне. Второй воевал за курий. Он погиб на башне касбаха Тарны.

    -  А ты? - спросил я.

    -  Я старался ни во что не вмешиваться, - произнес он. - И понял, что это невозможно.

    -  Середины не бывает, - сказал я.

    -  Не бывает, - вздохнул Хассан и посмотрел на меня. - Раньше, - сказал он, - у меня было два брата. - Он положил руки мне на плечи. В глазах его блестели слезы. - Теперь остался только один.

    Мы разделили с ним соль на горящей крыше в Красном Камне.

    -  Брат мой, - сказал я.

    -  Брат мой, - ответил он. Хассан встряхнулся.

    -  У нас много работы, - сказал он, и мы поспешили спуститься с башни на крепостную стену. Оттуда я увидел, как гонят назад пленников, успевших бежать из касбаха в пустыню.

    Среди них шагал связанный водонос Абдул. В спину ему упиралось острие копья. Неподалеку от Hero, спотыкаясь, брел привязанный к двум кайилам Хамид, бывший помощник Шакара, предводителя отряда аретаев. Шакар тоже принял участие в погоне, надеясь задержать несчастного Хамида. Какова бы ни была вина Хамида в покушении на Сулейман-пашу, он опозорил свое имя переходом на сторону соляного убара. Предатель поднял клинок на собственный народ.

    Мы с Хассаном спустились во дворик крепости.

    Больше всего я поразился, опознав начальника загадочных копьеносцев Хассана. Увидев меня с высокого седла кайила, всадник сдернул с лица повязку.

    -  Т'Зшал! - опешил я.

    Бородатое лицо расплылось в улыбке.

    -  Я решил послать в Клим продовольствие, тысячу кайилов и тысячу копий, - объяснил Хассан. - Я знал, что эти люди мне пригодятся.

    Т'Зшал потряс копьем, и кайил попятился.

    -  Мы никогда не забудем каваров, паша, - произнес он. Мне показалось, что Хассан допустил большую ошибку.