-  Плохо, что у нее нет клейма.

    -  Сейчас мы все равно ничего не сделаем, - пожал я плечами.

    Между тем вопрос стоял серьезно. Рабынь клеймят сразу же, клеймо ставят на левом или на правом бедре. Увидев клеймо, люди понимают, что охотиться за такой женщиной не имеет смысла. Если по дороге в подвалы кто-нибудь заметит, что девчонка без клейма, поползут слухи, которые рано или поздно дойдут до кого надо. Не исключено, что Тарна - единственная незаклейменная девушка в касбахе. Я сорвал со стены желтую штору и намотал ее на бедра пленницы таким образом, чтобы был виден пупок. Так часто ходят рабыни. Это называется «живот невольницы». На Горе только рабыни выставляют на всеобщее обозрение свои пупки. Ткань прикрывала оба бедра как раз в том месте, где должно было находиться клеймо.

    -  Без одежды она смотрится лучше, - проворчал Хассан.

    -  Пусть все думают, - сказал я, - что мы ведем ее на продажу и хотим сорвать с нее последнее одеяние в присутствии нового хозяина.

    -  Отлично! - воскликнул Хассан. - По крайней мере, правдоподобно.

    -  Проскочим! - сказал я.

    -  Умоляю вас, - пролепетала Тарна, - поднимите покрывало до пупка.

    Я тут же одернул его еще на два дюйма ниже. Она смерила меня злобным взглядом, но промолчала. Ей также не понравилось, что Хассан вытер измазанные сажей и жиром руки о ее одеяние.

    Пирующие солдаты, мимо которых мы вели нашу пленницу, хохотали и пытались ее ущипнуть, принимая за обычную рабыню.

    -  Ой! - то и дело вскрикивала она. - Ой! - Тарне еще не приходилось сталкиваться с грубыми ласками, которыми так часто одаривают невольниц.

    -  Поторапливайся, рабыня! - рычал я.

    У нее даже не хватало ума ответить: «Да, господин». Поэтому и я с ней не церемонился. Наконец, к величайшему моему облегчению, мы добрались до дверей, ведущих на нижние уровни.

    -  Вы видели, как они на меня смотрели? Это и означает быть рабыней? - спросила она.

    На этот вопрос мы отвечать не стали.

    Хассан распахнул тяжелую дверь. Я развязал девушку и отбросил веревки в сторону. Хассан первым пошел вниз по узким стершимся ступенькам. Я вел ее з'а руку следом за ним.

    Мы удачно миновали зал. Это меня радовало.

    Не сомневаюсь, что наш успех во многом зависел от того, что успела усвоить Тарна, когда я привязал ее, голую, к роскошной кушетке. Разные женщины по-разному относятся к мужчинам и по-разному на них смотрят. Все зависит от того, каков был их опыт и с кем им довелось иметь дело. Например, они могут смотреть на мужчин как на равных себе существ, а могут - как на хозяев. Вложили ли им в головы, что мужчины - высшие по отношению к ним люди, приходилось ли им безраздельно подчиняться мужской воле? Познали ли они свою трогательную беззащитность, поняли ли, что сами есть лишь добыча и жертва мужчины, его игрушка, прихоть и удовольствие? И самое главное, узнали ли они, к своему ужасу и восторгу, что может вытворять с их телом мужчина?

    -  Покажи, как ты смотришь на мужчин, шлюха! - сказал ей тогда Хассан. - Как ты встречаешь их взгляд?

    Тарна уставилась на него так, что он застонал и сказал, что нам отрубят головы.

    После этого я оттащил ее на кушетку и преподал ей короткий урок.