-  Я забираю Талену с собой, - сообщила Вьерна. - Раск из Трева отдал ее мне. Я уведу ее в северные леса.

    -  Но она ведь была любимой невольницей Раска! - удивилась я.

    -  Нет, - покачала головой предводительница лесных разбойниц

    -  А вы сами разве не остаетесь с Раском в качестве его свободной спутницы или боевой соратницы? - спросила я.

    Она только рассмеялась.

    -  Нет, мое место - в северных лесах.

    Я кивнула. Мне, кейджере, было трудно понять свободную женщину.

    -  Приятно быть покоренной мужчиной? - поинтересовалась Вьерна.

    Я смущенно опустила глаза.

    -  Все понятно, - усмехнулась Вьерна; в ее голосе зазвучала не свойственная разбойнице мягкость. - Однажды, много лет назад, в Аре я увидела мужчину и впервые в жизни испугалась, что он, если пожелает, может сделать со мной то же, что сделал с тобой Раск - покорит меня! Никогда прежде я этого не боялась, считала, что это невозможно.

    Не ожидая от нее подобных признаний, я смотрела на нее со всевозрастающим интересом.

    -  Я возненавидела этого человека. Я решила, что мы с ним еще потягаемся, посмотрим, кто из нас будет покорен.

    -  Как eго о имя? - спросила я.

    -  Марленус.

    Я была настолько поражена, что не могла вымолвить ни слова.

    Она кивнула на стоящую у подножия холма связанную девушку.

    -  Эта девчонка - приманка для него, - сказала Вьерна. Она еще раз посмотрела на меня и пошла прочь. Пройдя несколько шагов, она обернулась.

    -  Прощай, рабыня, - бросила она. - Если я увижу Раска, я скажу ему, что здесь, на этом холме, под светом германских лун стоит прикованная цепями невольница, которая жаждет его прикосновения.

    -  Желаю вам удачи, госпожа! - крикнула я ей вслед. - Желаю вам всего хорошего!

    Вьерна не обернулась.

    Она подошла к покорно ожидающей ее девушке, развязала ей ноги, подняла с земли и за привязанный к ее ошейнику ремень повела за собой. Когда они огибали ближайшую палатку, я заметила, что рот девушки заткнут кляпом. У меня не было сомнений, что этой отважной женщине, предводительнице разбойниц, без труда удастся доставить свою пленницу в северные леса.

    Я снова осталась в полном одиночестве, прикованная цепями под безмолвно плывущими над землей огромными германскими лунами.

    Внезапно я ощутила чье-то присутствие. Я вскинула голову и заметила стоящего неподалеку человека.

    Стон вырвался у меня из груди. Я протянула руки и рванулась к нему.

    Раск не стал снимать с меня цепи. Но он утопил меня в своих объятиях и прижал рыдающую от счастья рабыню к теплой сырой земле.

    Близился рассвет. Мы лежали на вершине поросшего травой холма, завернутые в его длинный плащ.

    Внутренним чутьем осознавая, что не вызову его неудовольствия, я робко прикоснулась губами к его щеке и плотнее прижалась к его лежащему у меня под головой плечу. Мне хотелось кричать от счастья и смеяться, не скрывая текущих по щекам слез радости.

    Мы долго лежали молча.

    На траву выпала предутренняя роса и пропитала накрывающий нас плащ. Небо на востоке посветлело, и в сером полумраке уже можно было различить отдельные былинки травы, сгибающиеся под тяжестью тускло мерцающих капель росы.