Глава 24

Сняв сандалии, Фийона окунула ногу в воду. Нэнни заметил, что пальцы у нее на ногах были покрыты черным лаком, и почувствовал, как от охватившего его волнения по вялым чреслам пробежала нервная дрожь. После прогулки к пустынному пляжу он все еще тяжело дышал, однако изо всех сил старался сделать вид, что этот поход, так же, как и его моложавой спутнице, не стоил ему ровным счетом никаких усилий.

– Знаешь, а у меня слабость к иностранцам, – прямо сказала Фийона. Зайдя немного глубже в воду, она подняла саронг, бесстыдно оголив бедра. – Даже не знаю, в чем тут дело – в другом языке или просто в том, что иностранцы заметно отличаются от наших мужчин. Итальянцы слывут отличными любовниками. То, как они способны взволновать женщину, достойно самой высокой поэзии, какими бы толстыми и ленивыми они ни казались, и, доставляя удовольствие, они сами наслаждаются этим. Мне это нравится. Ведь в целом мужчины ужасные эгоисты. Только и думают, куда бы поскорей пристроить свое хозяйство. – Нэнни вытер платком выступившую на лбу испарину. Фийона взглянула на него, заметив, что он, сидя на гальке, изнывает под палящими лучами солнца. – Почему бы тебе не зайти в море?

– Я предпочитаю ходить по суше, – ответил он, жадно взирая на манящую прохладой воду, однако не желая раздеваться в присутствии Фийоны.

– А ты умеешь плавать?

– Конечно. Хоть я и крупный мужчина и могу пойти ко дну, как «Титаник».

– Тогда снимай туфли и заходи в воду. У тебя такой вид, словно ты вот вот загоришься!

Обидевшись на ее замечание, Нэнни снял туфли и носки, подвернул брюки, обнажив белоснежные икры, и осторожно зашел в море. Почувствовав, как холодная вода обожгла его, он нервно вскрикнул.

– Ну вот, готова поспорить, что так намного лучше! – подзадоривая его, сказала Фийона.

– У меня начинает бешено колотиться сердце. Если со мной вдруг случится сердечный приступ, в этом будешь виновата ты.

– Если с тобой это случится, то ты просто физически не сможешь ни в чем меня обвинить. – Она двинулась к нему, затем, подержав руки под водой, пока они не стали холодными как ледышки, прикоснулась ими к его пылающим щекам. Нэнни отшатнулся. – Да ладно тебе, разве это неприятно?

– Просто несколько неожиданно.

– Что может быть лучше таких непредсказуемых моментов? А знаешь, я однажды умерла. Да, звучит странно, но это действительно так. Я скончалась, а потом снова ожила. Врачи сказали, что это грозит мне серьезным повреждением мозга, поскольку я долго не дышала, но их мрачные прогнозы не оправдались. Наверное, это называется чудом. Но самое главное – теперь я беру от жизни все. – И с этими словами Фийона потянулась руками к его ширинке. – Если мне кто то симпатичен, я, не задумываясь, тащу его в постель. Я не берегу себя для мужчины своей мечты. Просто смешно пытаться его сейчас разыскать. Не притворяйся, что я тебе не нравлюсь. Ведь это можно легко прочесть в твоих глазах. Я приехала сюда только на недельку, но собираюсь провести время с максимальной пользой. Ты весьма неглуп, а я обожаю умных мужчин.

Нэнни вдруг вспомнил о рыжеволосой девчонке из своего далекого прошлого, в которую он был влюблен еще в школьные годы. Она была развита не по годам, эдакая маленькая женщина, которая, бывало, взяв его за воротник рубашки, после окончания мессы целовалась с ним у фонтана, чтобы поставить еще одну галочку в списке одержанных ею побед.

Фийона округлила свои завораживающие зеленые глаза.