Под утро она наконец впала в забытье. Глубокий сон освободил ее на время от беспорядочных мыслей. Она была окружена светом и в этом божественном свете почувствовала присутствие своего сына. Он явился ей таким, каким был при жизни – с широко распахнутыми глазами, улыбающийся, с нежной смуглой кожей, с румянцем цвета восходящего солнца. Франческо прижался к ней, и она обняла его. Козима чувствовала нежный ванильный запах его волос, ощущала гладкую кожу на своих губах, тепло его тела, и впервые за последние три года почувствовала себя счастливой.

И вдруг Франческо отпрянул. Он глядел на нее любящим взглядом мудрого старого человека.

– Ты должна вернуться к жизни.

– Не заставляй меня уходить!

– Ты должна. Твое время еще не наступило.

– Но я хочу остаться с тобой! – взмолилась она.

Он улыбнулся, словно сама идея о том, что они находились врозь, была абсурдной.

– Ты же знаешь, что я всегда с тобой.

– Но я не могу тебя видеть!

– А ты просто верь, мама. – Он начал медленно исчезать. – Верь.

Она протянула к нему руки сквозь слабый свет.

– Я люблю тебя, Франческо! Не покидай меня, Я не могу без тебя жить. Не покидай меня! Пожалуйста, вернись!

– Все в порядке, дорогая. Тебе просто приснился кошмар. – Альба стояла, склонившись над ней в своей белой ночной рубашке. Козима в панике оглянулась по сторонам. Франческо исчез. Альба гладила ее по голове, приговаривая: – Все хорошо. Ты уже проснулась.

– Но я не хочу просыпаться. – Козима закрыла глаза, испытывая желание возвратиться в эти удивительные белые небеса.

– Это всего лишь сон, – успокаивала ее Альба.

– Нет, все было по настоящему. Он был здесь. Я могла его обнимать, чувствовать его запах. Он был настоящим. – Она заплакала. Альба включила свет, и Козима поморщилась.

– Выключи!

Но Альба, не обращая внимания на ее слова, села на кровать.

– Это был дух Франческо.

Козима сжала плечи Альбы, широко открыв глаза.

– Люк сказал, что нет средства, которое могло бы помочь мне обнять моего мальчика. Но он недооценил моего сына. Франческо все таки нашел способ.

Альба выключила свет и оставила Козиму одну. Чем старше она становилась, тем больше убеждалась в том, что мир духов существует. Все эти годы она постоянно ощущала в этом доме присутствие призрака Валентины – и тогда, когда только приехала сюда, и даже тогда, когда Иммаколята наконец упокоилась с миром.

Она снова забралась в постель к Панфило, которого ничуть не потревожили жалобные стоны его племянницы, и легла на спину. Мысли перескакивали с одного на другое, и Альба уже готова была уснуть, как вдруг услышала снаружи странный звук. Это мог быть свист ветра или крик совы. Звук становился все громче и приближался к дому. Заинтригованная, она выбралась из постели и подошла к окну. Шокированная, она увидела, что это, радостно пружиня шаг, шла Роза. Альба сразу же подумала о Юджине. Если бы он обнаружил, что его жена возвращается домой в такое время, то разразился бы грандиознейший скандал. Альба накинула халат и поспешила вниз, столкнувшись с дочерью как раз тогда, когда та, крадучись, входила через боковую дверь, словно грабитель.

– Где, скажи на милость, тебя носило? – требовательно спросила Альба, уперев руки в бока. Ее лицо казалось бледным при свете луны, слабо светившей сквозь окна в кухне.

– Я гуляла.

– Ночью?

– Это мое любимое время.

– Ты, наверное, пьяна.

– Я не брала в рот ни капли. Просто я счастлива! – таинственно улыбнувшись, сказала Роза.

– От чего можно быть счастливой, когда твой муж спит один в постели, а дети…

– Они никогда не просыпаются ночью.