– Ну, здесь очень красиво, – признала Розмари, когда они сели в машину. – Причудливое маленькое местечко, но очень очаровательное.

– У него своя история.

– Неужели? Сложно представить, чтобы здесь что то вообще могло произойти. Этот городок выглядит каким то сонным.

– Я расскажу вам за ленчем. Это удивительная история, и мы, живущие в замке, имеем к ней самое непосредственное отношение.

Фитц помнил город на удивление хорошо. Инкантелария была намного оживленнее, чем тридцать лет тому назад, а уж спутниковых тарелок тогда здесь не было и в помине, но в целом он практически не изменился. Когда они стали подниматься вверх по склону, Фитц почувствовал, как по его телу пробежала нервная дрожь. Последний раз он видел замок вместе с Альбой, когда они исследовали оставшиеся после него руины. Если она чего то хотела, ничто не могло ее удержать.

Они подъехали к тем же воротам, на которые Фитц и Альба когда то взбирались, и помчались под кипарисами. Теперь в этом месте не осталось ничего зловещего. Оно было заново построено и выкрашено, заросли сада приручили. Фитц подумал, что замок выглядел во многом так же, как тогда, когда был построен. Ромина и Билл восстановили его так умно, что он не выглядел как новый.

Фрейя была очарована Инкантеларией и замком. Она понимала, почему Люк не хотел возвращаться в Лондон. Окруженная такой гармонией, она чувствовала бы себя так же. Как бы ей хотелось привезти с собой детей! Они полюбили бы этот сказочный замок и прелестный городок.

Услышав, как подъезжают машины по покрытой гравием дороге, Люк выбежал через парадный вход встречать гостей.

– Люк! – Фрейя вышла из машины и бросилась к нему навстречу, широко распахнув объятия. Ромина улыбнулась, подумав, что сын явно допустил ошибку, остановив свой выбор не на той женщине. – Ты прекрасно выглядишь! – выпалила Фрейя. – Ты загорел и набрался сил! Отдых явно пошел тебе на пользу.

– Он и тебе пойдет на пользу. Немного солнечных ванн около бассейна, пешие прогулки вдоль берега, масса времени для размышлений. – Сейчас у него не было желания омрачать ее приезд рассказами о своей любви к Козиме. Он найдет подходящий момент. Люк был уверен, что Фрейя порадуется за него.

– Я так счастлива, что ты пригласил меня сюда, – сказала она, беря его под руку. – Майлз не мог поверить в это. Думаю, он до сих пор не оправился от изумления.

– Он заслуживает большего наказания, чем просто изумление.

– Мне нужно всего несколько дней, и я снова буду в седле. В последнее время мне действительно пришлось нелегко.

– Давай что нибудь выпьем. Я хочу представить тебя своим двум очень хорошим друзьям.

– О? – Взглянув на него, Фрейя напрочь позабыла и о детях, и о своем непутевом волоките муже, растаяв от тепла оказанных знаков внимания.

– А затем я сам тебе все здесь покажу.

На террасе сидели, непринужденно болтая, Ма, Нэнни и Карадок. Порчи спал тут же, на покрытом плиткой полу, выставив навстречу солнцу свое брюшко, которое было странно кругленьким несмотря на то, что последнее время у него совершенно не было аппетита. Мужчины вежливо встали при появлении Фрейи, а Ма продолжала неподвижно сидеть на своем месте. Она была слишком сонной и толстой, чтобы лишний раз пошевелиться.

– Это сливки Инкантеларии, – сказал Люк, широко улыбаясь. – Мой дядя Нэнни, эксцентричный человек, которому взбрело в голову преподнести моей матери свинью, профессор Карадок Макослэнд – самый мудрый из живущих христиан и, наконец, Ма Хемпл, вероятно, самая сварливая женщина по эту сторону Неаполя.

Ма протянула руку.

– Он сильно ошибается насчет меня. Я как раз самый добродушный здесь человек. Люк просто не понимает моего чувства юмора.