|
О! Я сильно страдаю. У несчастного была раздроблена нога, и кости пробились сквозь кожу. -- Розита, любовь моя, моя Розита, помоги мне, -- повторял он слабым голосом. Розита испустила громкий и прерывистый хохот, глаза ее страшно выкатились, но она не трогалась с места. -- Ад! Неужели несчастная с ума сошла? -- вскричал Хитано и хотел взять руку молодой девушки, но это движение исторгло у него пронзительный крик. Излом причинял ему сильную боль, кровь текла из ноги. Вдруг, около ворот сада послышался шум, сначала глухой и смешанный. -- Розита, Розита, твой обожатель тебя о том просит, спасайся, по крайней мере, сама спасайся, -- говорил цыган раздирающим душу голосом. Она по-прежнему стояла неподвижно перед ним на коленях. Шум приближался и становился явственнее; он с усилием пополз к густому кусту жимолости, который мог скрыть его от всех взоров. Перетерпев неслыханные страдания, он успел туда вползти. Вдруг монастырские ворота отворяются, и толпа монастырских монахов наполняет сад, испуская дикий вой. -- Смерть окаянному! Смерть окаянному! -- закричали со всех сторон. Хитано подполз как змея под кусты алоэ. Толпа подошла к стене, к пальме, и там нашла девушку, все еще неподвижную, стоявшую на коленях, со сложенными руками. Эти буйные крики вывели ее из забытья, в которое она была погружена, она опустила глаза, увидела свежую кровь и улыбнулась. Но ее губы были так судорожно сжаты, что улыбка эта была ужасна. Толпа содрогнулась, перекрестилась и онемела. Тогда дева, подав окружающим знак рукой, пошла на коленях по кровавым следам, оставленным Хитано на песке. Все шли в безмолвии, пораженные ужасом; они приблизились, наконец, к кустарнику, скрывавшему Хитано. Там Монха остановилась на минуту, чтобы развести густые и лоснистые листья алоэ, пробралась сквозь чащу, доползла до проклятого, испустила отчаянный крик и упала подле него... мертвою... -- Отступник здесь! Окружите это место и прогоните народ. -- Сдайся, собака, ибо двадцать карабинов наведены на тебя. Прикладывайся, вы! -- вскричал начальник береговой стражи. Курки брякнули. -- Бедное дитя, ты, по крайней мере, не будешь претерпевать их пыток, -- сказал Хитано, смотря на Монху, и слеза, которую самая мучительная боль не могла у него исторгнуть, упала на его пылающую щеку. -- Сдайся, отступник! Или я велю стрелять, -- повторил начальник. -- Вы храбрецы, друзья, -- отвечал Хитано, -- оленя почти доконали, а все еще его боитесь! По чести, славная охота. Он замолчал, на него бросились, связали его, и три дня спустя он находился уже в Кадиксе, в тюрьме Сан-Августа. Давно уже рыбаки, приметив челнок, крейсировавший ночью под монастырскими стенами, поделились своими подозрениями с Альканом. Посему расставлена была засада в ущельях утесов; начали наблюдать за поступками Хитано; следили за ним. |
