|
Нельзя взорвать его заранее, потому что тогда его успеют починить, если наступление будет отложено. Нет, он должен быть взорван, когда наступление начнется, и я должен знать, что его уже нет. Там всего двое часовых. Человек, который вас поведет, только что пришел оттуда. Говорят, на него вполне можно положиться. Вы увидите. У него есть люди в горах. Возьмите столько людей, сколько вам потребуется. Постарайтесь взять как можно меньше, но чтобы их было достаточно. Да мне вас учить нечего. - А как я узнаю, что наступление началось? - В нем примет участие целая дивизия. Будет подготовка с воздуха. Вы, кажется, глухотой не страдаете? - Значит, если я услышу бомбежку, можно считать, что наступление началось? - Это не всегда так бывает, - сказал Гольц и покачал головой. - Но в данном случае это так. Наступать буду я. - Ясно, - сказал тогда Роберт Джордан. - Ясно, хотя не очень приятно. - Мне самому не очень приятно. Если вы не хотите за это браться, говорите сейчас. Если вы думаете, что не справитесь, говорите сейчас. - Я справлюсь, - сказал Роберт Джордан. - Я сделаю все как нужно. - Я должен знать только одно, - сказал Гольц. - Что моста нет и дорога отрезана. Это мне необходимо. - Понятно. - Я не люблю посылать людей на такие дела и в такой обстановке, - продолжал Гольц. - Я не мог бы приказать вам это сделать. Я понимаю, к чему могут принудить вас те условия, которые я ставлю. Я все подробно стараюсь объяснить, чтобы вы поняли и чтобы вам были ясны все возможные трудности и все значение этого дела. - А как же вы продвинетесь к Ла-Гранхе, если мост будет взорван? - У нас будет с собой все, чтобы восстановить его, как только мы займем ущелье. Это очень сложная и очень красивая операция. Сложная и красивая, как всегда. План был сработан в Мадриде. Это очередное творение Висенте Рохо, шедевр незадачливого профессора. Наступать буду я, и, как всегда, с недостаточными силами. И все-таки эта операция осуществима. Я за нее спокойнее, чем обычно. Если удастся разрушить мост, она может быть успешной. Мы можем взять Сеговию. Смотрите, я сейчас покажу вам весь план. Видите? Мы начинаем не у входа в ущелье. Там мы уже закрепились. Мы начинаем гораздо дальше. Вот, смотрите, отсюда. - Я не хочу знать, - сказал Роберт Джордан. - Правильно, - сказал Гольц. - Когда идешь за линию фронта, лучше брать с собой поменьше багажа, да? - Я всегда предпочитаю не знать. Тогда, если что случится, не я выдал. - Да, не знать лучше, - сказал Гольц, поглаживая лоб карандашом. - Иногда я и сам рад был бы не знать. Но то, что вам нужно знать про мост, вы знаете? - Да. Это я знаю. - Я тоже так думаю, - сказал Гольц. - Ну, я не буду произносить напутственные речи. Давайте выпьем. Когда я много говорю, мне всегда очень хочется пить, товарищ Хордан. Смешно звучит ваше имя по-испански, товарищ Хордан. - А как звучит по-испански Гольц, товарищ генерал? - Хоце, - сказал Гольц и ухмыльнулся. "Х" он произносил с глубоким придыханием, как будто отхаркивал мокроту. - Хоце, - прохрипел он. - Камарада хенераль Хоце. Если б я знал, как испанцы произносят Гольц, я бы себе выбрал имя получше, когда ехал сюда. Подумать только - человек едет командовать дивизией, может выбрать любое имя и выбирает Хоце. Хенераль Хоце. Но теперь уже поздно менять. Как вам нравится партизанская война? - Это было русское название действий в тылу противника. |
