|
– Лишь половина кораблей в сносном состоянии, – сообщил он Гиртию, Требонию, Саби-ну, Квинту Цицерону и Атрию. – На них мы разместим два легиона, кавалерию, всех вьючных животных, кроме мулов центурий, и отправим их в путь. Потом корабли вернутся без груза и заберут три оставшихся легиона. С собой он оставил Требония и Атрия, остальным велел отплывать. – Я рад и польщен, что меня попросили остаться, – проворчал Требоний, следя за погруз-кой трехсот пятидесяти кораблей. Эти суда Цезарь велел специально построить на реке Лигер и затем вывести их в открытый океан, чтобы сразиться с двумястами двадцатью цельнодубовыми кораблями венетов, которые с усмешкой посматривали на спешащие к ним римские суда с тонкими веслами, низкой осадкой и хрупкими сосновыми корпусами. Игрушечные лодки для плавания в ванне, легкая добыча. Но все оказалось совсем не так. Пока Цезарь и его солдаты посиживали на скалах, как на трибунах цирка, флотилия римлян ощетинилась приспособлениями, придуманными инженерами Децима Брута во время лихорадочной зимней работы на верфях. Кожаные паруса кораблей венетов были такими тяжелыми, что главными вантами мачт служили цепи, а не веревки: Зная это, Децим Брут снабдил каждое свое судно длинным бревном с зазубренными крюками и кошками на концах. Подплывая к неприятельскому кораблю, римляне выдвигали бревна, запутывали их в чужих вантах, потом, бешено работая веслами, отплывали. Паруса с мачтами падали, и неуклюжее судно венетов начинало беспомощно дрейфовать. Три римских капера окружали его, как терьеры оленя, брали на абордаж, убивали команду и поджигали борта. Через какое-то время море покрылось кострами. Только двадцать дубовых ковчегов спаслись. Теперь низкая осадка каперов весьма пригодилась. На берег были сброшены пологие ши-рокие сходни, и лошади, не успев испугаться, перебрались по ним на палубы кораблей. Будь ук-лон круче, эти норовистые животные доставили бы куда больше хлопот. – Неплохо без пристани, – удовлетворенно заметил Цезарь. – Завтра они вернутся и за-берут нас. Но наутро подул северо-западный ветер, который не очень сильно встревожил море, но сделал обратный переход судов невозможным. – О, Требоний, эта земля противится мне! – воскликнул Цезарь на пятый день шторма, яро-стно теребя щетинистый подбородок. – Мы как греки на берегу Илиона, – высказался Требоний. Это, казалось бы, невинное замечание заставило Цезаря принять решение. Он неприязнен-но взглянул на своего легата и процедил сквозь зубы: – Но я не Агамемнон и не стану торчать здесь десять лет! Он повернулся и крикнул: – Атрий! Тот сразу же явился. – Да, Цезарь? – Крепко ли сидят гвозди в оставшихся кораблях? – Наверное, да, кроме тех сорока, что совсем развалились. – Тогда труби сбор. Мы оседлаем попутные волны. Начинай грузить всех на пригодные корабли. – Все не поместятся! – воскликнул пораженный начальник лагеря. – Пусть стоят тесно, как сельди в бочке. И блюют друг на друга. В порту Итий у них будет возможность отмыться, прыгая за борт. Грузи все, до последней баллисты, и поплывем. – Кое-что из артиллерии придется оставить, – тихо сказал Атрий. Брови Цезаря приподнялись. – Я не оставлю тут ни мою артиллерию, ни тараны, ни мои механизмы, ни одного солдата, ни одного нестроевого, ни одного раба. Если ты не способен наладить погрузку, Атрий, это сде-лаю я. Это были не пустые слова, и Атрий знал это. Он также знал, что теперь его будущее зави-сит от эффективности, с какой ему удастся исполнить приказ. Он ушел, и вскоре раздался сиг-нал. Требоний засмеялся. – Что тут смешного? – холодно спросил Цезарь. Нет, не время шутить! Требоний мгновенно стал серьезным. – Ничего, Цезарь. |
