|
Только оно отделяет тебя от пики кассия. – Он повернулся, чтобы уйти в палатку, но приостановился. – Нет, не только это, прости! Еще твое мужество и твой разум. Именно они побеждают. Но шлем, крепко сидящий на твоей голове, защищает мозги, где этот разум гнездится! Забыв про костер, молодой легионер стоял и, открыв рот, смотрел вслед генералу. «Какой человек! Он говорил со мной, как с приятелем! Просто, по-свойски. И на солдат-ском жаргоне. Откуда он его знает? Он ведь никогда не служил рядовым, это точно!» Широко улыбнувшись, солдат стал затаптывать пепел. Генерал знал не только солдатский жаргон, но и как зовут каждого центуриона в его легионах. Ибо это был Цезарь. * * * Для бритонов главная цитадель Кассивелауна была неприступна. Она стояла на крутом ок-руглом холме, окруженная укрепленным бревнами валом. Сами римляне не сумели бы отыскать ее в непролазных лесах и сделали это только с помощью Мандубракия и Тринобеллуна. Кассивелаун был умен. После первого проигранного им сражения, когда эдуйская кавале-рия, пересилив страх, обнаружила, что справиться с колесницами здешних варваров гораздо лег-че, чем с германскими всадниками, царь перенял тактику Фабия. Он распустил пехоту и, выста-вив против римлян четыре тысячи колесниц, нападал на них в лесах, а не на равнине. Колес-ницы вдруг появлялись среди деревьев и атаковали римских солдат, которые не могли побороть смятение перед столь архаичными средствами ведения боя. Им было от чего прийти в ступор. Колесницы налетали на них, в каждой стояли возница и воин. У второго была под рукой куча копий. Полуголый, причудливо разрисованный, он метал их во врагов, а потом, выхватив меч, быстро, как турман, перелетал на дышло, прыгающее меж-ду парой низкорослых лошадок. Когда упряжка врезалась в гущу римских солдат, воин соскаки-вал с дышла и в бешеном ритме работал мечом, находясь под защитой конских копыт, от кото-рых пятились изумленные легионеры. К тому времени как Цезарь подступил к цитадели кассиев, его войска были сыты по горло и Британией, и колесницами, и недостатком питания. Не говоря уже об ужасной жаре. К жаре они привыкли, они могли пройти полторы тысячи миль по жаре, взяв себе не более одного дня на отдых, причем каждый нес на левом плече груз фунтов в тридцать, подвешенный на палку. Да еще тяжелая кольчуга до колен, которую они подвязывали на бедрах ремнем с мечом и кинжалом, чтобы снять с плеч дополнительный груз в двадцать фунтов. К чему они не привыкли, так это к высокой влажности. Она душила их, вынуждая снижать темп марша вдвое, то есть делать в день не более двадцати пяти миль. Однако сейчас идти было легче. С тринобантами и небольшим отрядом пехоты, оставлен-ным позади для защиты их полевого лагеря, его люди шли налегке, только шлемы на головах да pila в собственных руках, а не груженые на мула, приданного каждой восьмерке человек. Войдя в лес, они уже были готовы к атаке. Приказ Цезаря был конкретным: не отступать ни на шаг, от коней защищаться щитами, а копья метать в разрисованные груди возниц, чтобы потом без по-мех разделываться с воинами. Чтобы поднять их боевой дух, Цезарь шел в середине колонны. Как правило, он предпочи-тал идти пешком, а на своего Двупалого садился только для того, чтобы с большей высоты опре-делить дистанцию. Обычно он шел в окружении своих легатов и трибунов. Но не сегодня. Сего-дня он шел рядом с Асицием, младшим центурионом десятка, обмениваясь шутками с теми, кто шел впереди и позади, кто мог его слышать. Кассии атаковали задние ряды четырехмильной колонны римлян в узком месте, где эдуй-ская кавалерия не могла развернуться. Но в этот раз легионеры смело ринулись прямо на колес-ницы. Защищаясь щитами от града копий и грозных копыт, они вышибли из двуколок возниц и принялись за их сотоварищей. Им надоела Британия, но не хотелось возвращаться и в Галлию, не изрубив в лапшу нескольких дикарей, а в ближнем бою варварский длинный меч был несрав-ним с римским, коротким. |
