|
– Кстати, я послал полмиллиона весталкам. Bona Dea. Этой богине Клодий тоже не нравится. Метелл Сципион изумленно вытаращил глаза. – Помпей, Bona Dea – богиня женщин! Мужчины не могут к ней обращаться. – Мужчины не могут, – весело согласился Помпей. – Я послал свой дар от имени моей по-койной тещи Аврелии. Метелл Сципион осушил свою чашу и встал. – Может быть, ты и прав, – сказал он. – Я мог бы сделать весталкам пожертвование от имени моей бедной дочери. Понимая, что от него ждут сочувствия, Помпей незамедлительно его проявил. – Как она? Ужасно, Сципион, просто ужасно! Овдоветь такой молодой! – Хорошо хоть, что с ней пока все в порядке, – сказал Сципион, покидая кабинет. – Ты то-же недавно овдовел, – продолжил он, грузно шагая по мозаичному полу ведущего к выходу ко-ридора. – Может, заглянешь к нам отобедать? Посидим по-семейному. Ты, я и она. Помпей просиял. Он бывал у Метелла на официальных приемах, но приглашения отобе-дать семейно не получал от него никогда. – С удовольствием, Сципион, – сказал он, самолично распахивая тяжелые двери. – Буду рад еще раз побывать в твоем доме. Но Метелл Сципион домой не пошел. Он направился к небольшому серенькому особняку, в котором проживал Марк Порций Катон – ярый враг роскоши и всего показного. Там был и Бибул. – Ну что же, я сделал это, – сказал Метелл Сципион, тяжело опускаясь в кресло. Парочка переглянулась. – Вы говорили о Клодии? – спросил Бибул. – Да. – А понял ли он истинную причину визита? – Думаю, да. Подавив вздох, Бибул пристально посмотрел на пожилого сообщника, потом подался впе-ред и похлопал его по плечу. – Ты молодец, Сципион, – похвалил он. – Замечательно, – сказал Катон, одним глотком осушил свою чашу и вновь наполнил ее, подтянув к себе керамическую бутылку. – Хотя мы и не очень любим этого человека, нам сле-дует привязать его к себе. И столь же крепко, как это некогда сделал Цезарь. – Используя мою дочь? – спросил Метелл Сципион. – Ну не мою же! – заржал Катон. – Помпею нравятся только патрицианки. С ними он чув-ствует себя очень важным. Чуть ли не Цезарем, а? – Она не захочет, – убито сказал Метелл Сципион. – Публий Красс был очень знатным. Ей это нравилось. И еще ей нравился сам Публий Красс. Правда, они толком и не пожили. После свадьбы он убыл к Цезарю, а потом в Сирию вместе с отцом. – Он поежился. – Я даже не знаю, как ей намекнуть, что собираюсь выдать ее за Помпея Пиценского. За сына Страбона! – Скажи ей правду, – посоветовал Бибул. – Скажи, что это нужно для дела. – Но я, право, не все понимаю, Бибул. – Тогда повторю специально для тебя, Сципион. Мы должны перетянуть Помпея на нашу сторону. Это тебе понятно? – Думаю, да. – Хорошо. Идем дальше. Обратимся к событиям четырехлетней давности. К тем, что про-исходили в Луке. Цезарь устроил там совещание с Помпеем и Марком Крассом. Поскольку Помпей был рабом дочери Цезаря, тот убедил своего зятя помочь узаконить для него второй гу-бернаторский срок. Если бы Помпей отказался, Цезарь был бы теперь вечным ссыльным, ли-шенным всего, чем владеет сейчас. А ты, Сципион, был бы великим понтификом, не забывай. Цезарь подкупил Помпея и Марка Красса, пообещав им второе консульство, но ему не удалось бы этого сделать, если бы не Юлия. Хотя что остановило бы Помпея выдвинуть свою кандида-туру на второе консульство? – Юлия мертва, – заметил Метелл Сципион. – Да, но Цезарь все еще держит Помпея! И пока он держит Помпея, есть шанс, что ему удастся продлить свое губернаторство в Галлии вплоть до своего второго выдвижения в консу-лы. |
