|
- Впервые, когда прорвало плотины... это было одним осенним днем... я шагал по лесу. В то же время Ломенье должен был захватить Катарунк. Он и я, мы действовали в согласии в войне против опасного для нас завоевателя. Мы действовали не под началом Фронтенака, но это было далеко не в первый раз. Я торопил его начать кампанию, чтобы прибыть до "них", тех, кто ехал с юга с караваном... Клод должен был предать форт огню и затем подстроить засаду. Со своей стороны я должен был присоединиться ко второму военному контингенту, прибывшему из Трех Рек и Виль-Мари, а также из Ришелье. Гуроны и альгонкины во главе с лучшими из канадских военачальников, которые уже сопровождали меняв борьбе с еретиками из Новой Англии: де Л'Обиньер, Модрей, Пон-Бриан. Я шел им навстречу, уверенный что подготовил все для уничтожения неугодных. Но шел я словно в кошмарном сне. Ибо мне доложили: “они" идут с лошадьми. Я не знаю, почему, но эта деталь запала мне в голову. Я чувствовал, что эти люди, пришедшие сюда с лошадьми, со своими женами и детьми, не так-то легко дадут себя победить. Предчувствия поколебали мою уверенность в том, что я хорошо подготовился к борьбе, несмотря на всю заботу, которую мы проявили, чтобы предусмотреть малейшие неудачи, я знал, что наша затея бесполезна. Я словно раздвоился. Я двигался вместе с "ними" и их лошадьми, совершая беспримерный подвиг, и с Ломенье и его людьми, которые поджидали противника. Лес горел. Я хочу сказать, что он горел перед моим мысленным взором. Красное и золотое - цвета осенней листвы - окружали меня словно огненным сиянием, а жар осеннего дня добавлял к моему ощущению дополнительные ассоциации пламени. Моя тревога возросла до такой степени, что, добравшись до озера, я остановился, потому что дыхание мое прерывалось. ...И тут-то я ее и увидел. Ее, "обнаженную женщину, выходящую из вод". “Ну, вот", - подумала Анжелика. Он замолчал. Она не старалась прервать молчание... Она трусила. Ведь она так часто объясняла эту ситуацию, так часто защищала себя... Ведь любому позволительно в жаркий день искупаться в теплом озере, одном из тысячи озер, в непроходимой чаще, где в округе тысячи миль она не рисковала встретить ни единой живой души. И вот за этим и последовала целая цепь событий, драм и сложностей, даже войн, которые рано или поздно случились бы. Воля к тому, чтобы довести дело до желаемого результата и подсказало ему такую плоскую трактовку, он воспользовался ей, чтобы взволновать умы. - Только не говорите мне, что решили, что сбывается видение матушки Мадлен о Демоне из Акадии! Как никто другой вы не могли ошибиться! - Это правда, - признал он приглушенным голосом. - Я никогда не сомневался, что вы - не Демон из Акадии. Напротив, я скрыл это. Я решил спрятаться в тени обманов, но не потому, что я верил в них, я действовал, как животное, которое маскируется, когда чувствует опасность. У меня не было другого выхода после того, что произошло. Он застонал. Его грудь вздымалась. Она налила ему теплого питья. Затем, вернувшись к его изголовью, она подложили руку под его плечи и поддержала его, пока он пил. - Теперь говорите, если хотите. Что вы хотели скрыть? - То, что со мной произошло. - Да что еще? - Знаю ли я?. |
