Три пули вылетели одна за другой, прежде, чем Ловягин ослабил палец на спусковом крючке.

Рындина резко швырнуло с сиденья вверх, сразу так же резко вниз — к лобовому стеклу и, наконец, прижало к рулю.

Трупное окоченение мышц, меняющее обычно выражение лица покойника, было еще впереди, но Смерть уже стерла с лица убитого напряженную маску, разгладила морщины, покрыла слюдяным блеском глаза и слегка приоткрыла рот.

Майор высвободил пистолет от бумаги, рукой в перчатке достал платок, для верности протер «макарова» и вложил в послушную руку убитого. Подержал. Затем отпустил. Пистолет с отпечетками пальцев Рындина упал рядом с сидением…

Неподалеку прошла пара прохожих. Ловягин замер. Но те на машину внимания не обратили.

Ловягин убрал бумагу, в которую был обернут пистолет, туда же в карман, пошла и газета вместе с пакетом. Выглянул из машины. Улица была все еще пуста. Изловчившись, он шагнул далеко на тротуар и осторожно закрыл за собой дверцу.

Снег еще больше усилился. Он удовлетворенно крякнул: следы убийцы через несколько минут будут заметены.

Осмотревшись, Ловягин сделал еще один длинный шаг в сторону от машины. Дальше он мог идти по чужой дорожке следов…

Майор шел ровной и уверенной походкой человека, совершившего нужное и полезное дело.

— Таких — только так… — неслышно бросил он самому себе. — Как бешенных собак!

Останься Рындин в живых, он, наверняка, либо откупился бы, либо через год — другой выскочил бы на свободу с помощью адвоката или врачей.

Под курткой Ловягина по-прежнему глухо бубнила рация. Снег не прекращался. В нескольких метрах позади следовая дорожка была уже едва различима.

Вскоре майор был уже на Грузинской площади.

Неожиданно он услышал в рации свой позывной.

— Срочно позвоните Третьему…

Рация донесла приказ, но ответить по рации же Ловягин не мог. Не позволяло расстояние. Его разыскивало начальство, предполагавшее, что он где- то поблизости. Может, вышел за сигаретами.

Майор подошел к ближайшему автомату, набрал номер дежурного:

— Ловягин. Че искал?

— Ты где?

— Здесь. Чего ты хотел?

— Полковник собирает…

— Иду.

Майор шагнул к краю тротуара. Минуты через три он уже несся в таксипо Большой грузинской назад, в управление.

«Мерседес» Рындина, весь белый от снега, стоял на своем месте. На старой территории зоопарка тоскливо и протяжно завыл волк…

Поздно ночью Чернышева по телефону отыскал дежурный РУОПа.

— Есть новость.

— Я слушаю.

— Застрелился Рындин…В курсе?

— Пока нет. А когда, где?

— Его обнаружили несколько минут назад в машине на Большой Грузинской, у зоопарка…

— Он живет не там. Ты звонишь, чтобы я выезжал?

— Нет. Начальство приказало проинформировать тебя, поскольку ты занимаешься китайцами… Там, на Больших Грузинах, сейчас опергруппа дежурного по городу.

— Не понял: какая связь…

— По предварительным данным, Рындин застрелился из пистолета «макарова», из того самого, из которого убили того китайца.

— Ли?

— Да. Мне только что позвонили с места происшествия.

— А кто поехал от нас?

— Майор Ловягин…

Глава «триады», в которую входил убитый китаец, — Чень по смотрел вниз, на заполненную машинами Тверскую.

В огромном, цельного стекла, окне виднелся фасад Центрального Телеграфа с глобусом над входом… За ним — крыша вытянувшееся вдоль Газетного переулка унылого здания, в котором размещалось прежде руководство МВД СССР.