– Как съездили, господин? – поинтересовалась она.

– Все хорошо. Как мальчишка?

– У нас, слава богу, тоже все хорошо. Пьеру уже лучше, только ему скучно. А так у нас никого не было, только староста приходил, спрашивал, что с нами случилось, видно мужики, приходившие на мельницу, рассказали ему о побитом лице мужа, но я ему ни словечка не сказала. Кстати, я ваших солдат недавно покормила. Вы сами не хотите поесть?

У меня за спиной Реньо шумно проглотил слюну.

– Не сейчас, хозяйка. У нас еще есть работа. Скажи, Агнис, эта река огибает деревню?

– Да, господин. Вниз по течению, за мостом, там мостки сделаны. Наши женщины воду берут, белье стирают, а мальчишки рыбу ловят. А вверх по течению, за нами, никто не живет. Там каменная осыпь и лес.

– Муж на мельнице? Когда придет? – я подумал о мельнике, как о человеке, хорошо знающем эти места, а значит, и все укромные местечки.

– Не скоро, господин. После того, как колокола к вечерне пробьют, тогда он и придет.

– Ладно, Агнис, показывай, где там мои солдаты?

После того, как забрали пленников, мы отправились в противоположную сторону от деревни и скоро оказались на краю леса, в довольно глухом месте. Наши пленники и солдаты догадывались, почему мы оказались здесь, а не скачем в имение виконта или графа.

– Живо снимайте их с седел! У нас мало времени и много работы! – поторопил я солдат.

– Скоты! Ублюдки! – вдруг неожиданно заорал шевалье. – Вы не можете меня пытать! Я дворянин!

– С тебя, крикун, мы и начнем. Разжигайте костер!

Ко мне подошел Барр.

– Господин, он действительно дворянин. Вы уверены…

– Это личный приказ графа де Ла Валь, солдат! – я зло выкрикнул ему эти слова прямо в лицо. Мне сильно не нравилось то, что мне приказали делать, но при этом я был согласен с графом. Признание убийц могло примирить обоих феодалов в их горе.

Первый час прошел впустую. Сначала наши пленники кричали и выли от боли, но отказывались в чем-либо признаваться, но еще спустя какое-то время сломался наемник по имени Шарль Ле Брюн, который признался, что за сотню ливров золотом дал согласие участвовать в убийстве двух молодых людей, вот только до самого последнего момента, как он утверждал, ему не было известно, что они дети весьма влиятельных в округе дворян.

– Зачем вы их убили?

– Мне об этом ничего не известно. Даже о том, что эта парочка, парень и девушка, были отпрысками знатных дворян, я уже подслушал.

– Это ты стрелял в паренька по имени Пьер?

– Я. Он меня тогда видел, поэтому отпираться не буду.

– Значит, ты больше ничего не знаешь?

– Ничего, ваша милость.

– Парни, отрежьте ему третий палец. Хотя нет, лучше прижгите ему пах огнем.

– А-а-а! Боль съедает меня! А-а-а! – диким, нечеловеческим голосом заорал он. – Нет! Не надо больше! Я скажу! Я кое-что слышал!

– Я слушаю, говори.

– Это все она. Дочка графа. Она, чертова ведьма!

– Дочь графа? Какого графа?

– Розали де Круа, будь эта ведьма проклята во веки веков! Чтобы гореть этой подлой твари в геенне огненной!

– Не смей так говорить о ней! Слышишь, ты, падаль! – вдруг неожиданно заорал Огюст де Ломени.

– Попаж, заткни ему рот. Он мешает допросу. А ты, Шарль, говори, да не заговаривайся. Зачем девушке убивать собственного брата? Может, ты сошел с ума?

– Это не я сошел с ума, а эта проклятая ведьма! И ее чертов любовник! От этого дела воняло дерьмом, но мне пообещали сто ливров золотом…

– Это я уже слышал.