Вообще, вся жизнь Кауфмана – точнее, траектория его карьеры в Голливуде – выглядит как чистой воды клудж – то есть нечто нарушающее все внутренние законы и правила системы, но при этом почему то работающее: его первый большой сценарий «Быть Джоном Малковичем» несколько лет ходил по рукам студийных боссов, все восхищались его изобретательностью, но ни один продюсер не хотел в него вкладываться. В конце концов, кино – это бизнес, и даже в экспериментальные проекты люди инвестируют лишь в том случае, если есть хотя бы минимальные гарантии вернуть деньги. Чаще всего гарантией служит репутация автора. В начале – середине 90 х у Чарли Кауфмана не было репутации, поэтому рассчитывать он мог только на чудо.

И чудо случилось.

По чистой случайности сценарий попал в руки к Фрэнсису Форду Копполе, тот показал его своему зятю Спайку Джонзу и даже отправил самому Джону Малковичу.

Первоначальный сценарий, впрочем, довольно сильно отличался от того, что в итоге попало на экран. Кауфман уже тогда славился буйной фантазией – в одном из первых драфтов была сцена, в которой огромная марионетка Джона Малковича размером с Годзиллу сражается с Дьяволом в обличии 33 го президента США Гарри Трумэна. В руках у них были бензопилы, действие происходило на сцене гигантского театра, в конце две огромные марионетки превращались в лебедей, Гарри Трумэн побеждал Джона Малковича, захватывал его тело и получал абсолютную власть над миром .

Говорят, когда настоящий Джон Малкович прочел сценарий Кауфмана, он первым делом спросил у агента: «За что этот парень так меня ненавидит?»

На этом чудеса не прекратились, и после долгих переговоров Малкович согласился сыграть самого себя и даже разрешил оставить в фильме сцены, в которых его высмеивают и выставляют олухом.

>>> 

Съемки «Быть Джоном Малковичем» начались в 1997 м, в том же году Чарли Кауфман заключил еще один знаковый для себя – и для истории кинематографа – контракт: он согласился адаптировать в сценарий книгу журналистки Сьюзен Орлеан The Orchid Thief. Позже он признавался, что взялся за работу лишь потому, что ему нужны были деньги. Спустя месяц он понял, что у него проблемы: «Как написать сценарий по книге, которая не книга даже, а обычный сборник статей о цветах?»

Ответ: никак. В книге Орлеан просто не было материала для сценария.

Подвох был в том, что аванс к тому времени Кауфман уже потратил и отказаться от работы спустя месяц, не предоставив материала, он не мог.

«У меня не было ни строчки. Я на стену кидался от отчаяния. И затем вдруг подумал, что можно вписать в сценарий самого себя, потому что было очевидно, что я в тупике и не могу выдавить из себя ни строчки. Я никому не рассказал об этой идее, потому что боялся, что заказчик скажет „нет”. Но других идей у меня не было. Ни одной. Ноль».

Кауфман прекрасно понимал, насколько это наглый и беспардонный ход – радикально поменять идею, не предупредив заказчика. Фактически это было карьерное самоубийство. Сценарий – не та область кинопроизводства, где поощряют самодеятельность и эксперименты. Особенно если речь идет о заранее оплаченной работе на заказ.

И вот парадокс: как только Кауфман перестал бояться за свою карьеру – смирился с тем, что его теперь почти наверняка уволят, – у него начало получаться. Когда ты понимаешь, что терять уже нечего, – это освобождает.

И он пустился во все тяжкие – если задумал совершить карьерное самоубийство, то нужно сделать это красиво: он не только вписал в сценарий самого себя, очень скоро он вписал туда еще и своего воображаемого брата близнеца, и даже сцену, где он, Чарли, мастурбирует на портрет Сьюзен Орлеан.