— Что? Не понял, — Артюхин посмотрел на Любушкина, а затем снова на четового. — Что значит ждут.

— А то и значит, пан командир. Они выставили с флангов два пулемета и замаскировали их. Человек 20 сидит на открытой поляне, а остальные, не меньше 60 солдат, также по огневым точкам притаились, как и пулеметчики.

— Поручик! А это как вписывается в наш приказ? Это же засада! И приготовили её красные для нас. А значит, они нас ждут. Спасибо тебе, пан четовой. А сейчас я бы хотел собрать моих командиров для совета…

* * *

Капитан Артюхин призвал к себе поручика Любушкина, подпоручика Нарыкова, ефрейтора Рогожина и сообщил о новостях.

— Что скажете на это, господа?

— А что говорить? — сказал Нарыков. — Нас подставляют под пулеметы. И, если все так, как сообщил четовой, то нас всех там положат за пять минут.

— Вот именно, если все так, — высказался Любушкин. — Но как можно ему верить, господа? Его не должно быть здесь! И мне кажется, что это он путает нас.

— А мне нет, — возразил Андрей Рогожин. — Мне кажется, что встреча наша с УПА — счастливый случай, на который не рассчитывал тот, кто приготовил засаду для нас.

— И я склонен так думать, — согласился капитан. — Но уверенности у меня нет.

— И что делать? — спросил Нарыков.

— Мы поступим вот как. Они приготовили для нас засаду? А если нам перехватить инициативу?

— Что это значит, господин капитан? — спросил Любушкин.

— А то и значит. Они приготовили нам засаду. А мы приготовим им засаду. И заманим их под наши пулеметы. У меня возник план, господа. Но для его исполнения мне нужен доброволец. Тот, кто «попадется» красным и сумеет их запутать.

— Запутать? Вы шутите, капитан? — спросил Любушкин.

— Нет, поручик. Я не шучу.

— Но я не понял вашего плана, капитан.

— Я все поясню. Я предлагаю…

* * *

Андрей и Жмых без оружия в простых цивильных пиджаках пробирались по зарослям. Четовой напевал себе под нос песенку:

Рогожину нравился этот смелый и веселый парень, который был не старше его самого. Он шел на опасное задание и, казалось, ничуть не боялся. Самому Андрею было страшно, но он должен был согласиться. Это было нужно. В этот раз он победит свой страх и выполнит задание.

— Что за имя у тебя странное, Жмых? — спросил Андрей.

— Дак, то не имя, то псевдо. У нас все под псевдо в армию записаны. Это чтобы никакая зараза семью повстанца не тронула. Мы настоящих фамилий друг друга зачастую не знаем.

— Не страшно тебе идти со мной?

— Нет. Я к тому привычный. Я такие задания разов десять исполнял. А вот странно иное — что вы мне поверили сразу. Ведь не знаете толком кто я.

Андрей не ответил. В принципе рисковал только он в этом случае. А что стоила его жизнь для капитана Артюхина? Что она стоила для него самого, если он вызвался идти добровольцем?

Четовой заметил волнение Андрея и сказал:

— Все будет нормально. Не беспокойся. Советам я не помощник и тебя не продам.

— Это утешительные слова.

— Советы я крепко не люблю. И потому все сделаю, чтобы они не пришли к нам.

— А если все же придут?

— Буду бороться. Если все нормально пройдет у нас с тобой, долго жить будем. Главное, чтобы не «сломаться» у них сразу. Поначалу стоит твердость изобразить. Да и нашим время нужно, чтобы до места дойти, и все там приготовить.