Ксендз удивился и оглянулся на майора:
— Что он говорит, пан Палецкий? Он сумасшедший?
— Он признался, что он офицер РОА, пан ксендз! Он есть враг Польши, — майор Палецкий выхватил пистолет из кобуры.
— Пан признался, что он враг!
— Враг? Но мы воюем с большевиками, — с усмешкой заявил Артюхин. — Так пан есть союзник большевиков?
— Я естем офицер войска польского! И пан воюет на стороне немцев, что есть нам враги.
— Но и большевики вам не друзья, пан офицер! И я хочу знать, отчего вы собрали здесь людей, пан.
— То не есть дело пана!
— Я могу вам предложить разойтись мирно, панове! Я не хочу крови! Вы покинете село, и все останетесь живы.
— Пан шутит? — спросил ксендз и огляделся по сторонам.
Тоже, сделал и майор Палецкий. Но ничего подозрительного нигде не заметил. Очевидно, что поляки пришли в село, зная, что им ничего не грозит. Это была акция возмездия за сожженное польское село. Такие в этой части Украины в последнее время происходили часто.
— Вы выполните мои требования? — еще раз спросил Артюхин, хотя сам хорошо понимал, что этот вопрос напрасен.
— Но пан пришел сюда один! Чего он хочет? Неужели пан ищет смерти? — ксендз взялся за автомат и направил его на капитана.
Артюхин сильно рисковал и понял, что продолжать в том же духе не стоит. Судьба не вечно станет благоволить к нему. Придется воевать.
Он отскочил в сторону и упал на землю. Ксендз нажал на курок и пули ударили в то место, где стоял офицер РОА. Капитан перекатился на метр и выхватил пистолет. Грянул выстрел, и майор Палецкий упал, сраженный в сердце. Тот час ударил пулемет Рогожина. Первая пуля сразила ксендза, и тот упал лицом вниз. Затрещали выстрелы…
* * *
Благодаря смелости капитана ни один человек из отряда не погиб, а 15 поляков из АК были убиты, остальные сдались в плен и сейчас они сидели разоруженные в сарае. Благодаря тому, что Артюхин отправил подпоручика Нарыкова в обход, и благодаря гибели польских командиров в первые минуты боя, поляки растерялись и прекратили сопротивление. Небольшой отряд показался им целой ротой партизан…
* * *
Крепкий молодой мужчина, из тех, кого поляки хотели казнить, пожал Артюхину руку и поблагодарил за спасение.
— Я сотник УПА Роман. Черт меня дернул прийти сюда ночевать к одной молодке, пан капитан. Чуть все село не спалили ляхи. Так пан есть офицер РОА?
— Да, пан Роман. Я офицер РОА.
— Но люди пана в такой одежде, что не похожи на форму солдат РОА. Вы больше похожи на советов.
— Но мы вас спасли, пан сотник. А что до одежды, так пусть пана то не заботит.
— Я и сам, проше пана, пришел сюда в гимнастерке совета. Здесь недалеко расположился отряд советов.
— Его-то мы и ищем, пан сотник. У нас есть дело до того отряда. Хоть я и не имел права вмешиваться другие дела, но увидел ваше село и не мог не помочь.
— То значит, пан идет против советов? Но это все люди пана? — сотник указал на людей Артюхина.
— А этого мало? — усмехнулся капитан.
— Но советов там не меньше сотни, пан.
— Что? Какой сотни? Пан сотник ошибается.
— Им вчера скинули подкрепление на парашютах, пан. Человек шестьдесят, а то и более. Так что их не менее чем сто человек.
«Вот как? — подумал Артюхин. — А Дитмар ни слова мне про это не сказал! Ни о каких парашютистах и разговора не было».
— А пан сотник точно не ошибается? — переспросил капитан. |