— Нет. То точно, пан. Красных здесь около сотни. Но я готов отплатить пану за его услугу. Я подниму моих людей и моя сотня, а в ней 180 бойцов, придут сюда ко мне.

— И вы окажете помощь РОА?

— А разве у нас не один враг? Мы сражаемся с немцами, советами и поляками. Но немцы меньшие враги, чем советы! Советы сейчас главный враг Украины! И потому я готов вам помочь. Но люди пана не должны нам мешать.

— Мои люди? А чем они могут вам помешать? — не понял сотника Артюхин.

— Пусть люди пана не вмешиваются в то дело, что у нас будет в деревне…

* * *

Сотник УПА Роман отправил двух своих солдат в расположение сотни с приказом немедленно выдвинуться в район Сватовки. Солдатам Артюхина оказали гостеприимство жители села. Всех разобрали по хатам и хорошо угостили.

Капитан выставил перед тем посты и под страхом смерти запретил своим людям пить самогонку.

Сам Артюхин с Нарыковым, Рогожиным и Васильевым получили постой в хате женщины сотника Романа. Хозяйка отменно всех угостила блинами и чаем.

Когда сотник приказал принести чарки, капитан запротестовал:

— Не стоит, сотник. Я не дам разрешения моим солдатам пить самогон перед боем. И сам пить не стану. Так что не обижайся.

Роман с сожалением убрал со стола бутылку самогона.

— Ну, нет, так нет.

— Так про что, пан сотник, говорил мне? Я не совсем понял.

Роман усмехнулся. Он не хотел начинать этот разговор.

— Люди пана вместе с теми, кого я отряжу с ними, уйдут отсюда. И зачем пану знать больше?

— Пан Роман имеет в виду расправу над пленными поляками, — все понял Андрей.

— И не только над ними, пан, — сотник посмотрел на Андрея. — И над той сукой полячкой, что навела их на село.

— А что за полячка? — поинтересовался Нарыков.

— Есть здесь одна падлюка, панове. Жена бывшего совета, того что в 1939-ом здесь колхоз строил. Совет тот был расстрелян в 1941-ом. А женка его здесь осталась с детьми. Наши её приютили и приняли как свою. Все же женка за мужа не ответчица. А она вот чем отплатила.

— А то верно, что это она поляков навела? — спросил Андрей.

— Вернее верного. Больше некому. Меня она здесь видела и про мою бабу она знала.

— И что с ней будет? — спросил Артюхин.

— Её казнят, пан командир. Её и всех поляков, что сидят в сарае. Никто их них живым из села не уйдет. Говорю вам про то честно.

— Этого нашим людям сообщать не стоит, — Андрей посмотрел на капитана. — Не все поймут.

— Никто ничего сообщать им и не будет, — мрачно заявил Артюхин. — Это не наша война. У нас много своих дел.

— И то правильно, пан командир, — засмеялся Роман. — Чтобы разобраться с тем, что у нас творится, не один день нужен. Сознательные украинцы ненавидят поляков. И есть за что, панове. Они на нашей земле и много мнят о себе. Они паны, а мы быдло. А я не согласен с тем. И мои люди не согласны.

— А немцы что же? — спросил Андрей сотника.

— Не понял пана, — Роман вопросительно посмотрел на Рогожина. — Что пан хочет сказать?

— А немцы разве не считают вас быдлом? Они и вас и поляков в недочеловеки записали.

— Ах, вот про что, пан, — догадался сотник и засмеялся. — То есть политика. И сами немцы уже понимают, что пора пересмотреть ту политику. Однако и сам пан воюет на стороне немцев. Или пан верит в слова о том, что воюет за новую Россию?

Андрей отвернулся от сотника.