Энни почувствовала, как нарастает напряжение, словно воздух стал гуще. Ее донимал запах, подташнивало все сильнее.

– И все‑таки, она делилась с кем‑нибудь этой информацией? – не отступала Энни.

– Какой информацией? – не отрывая глаз от иглы, спросила доктор Уоллес.

– Она рассказывала вам, какие услуги ее фирма оказывала Люси Пэйн?

– Даже если и рассказала, что с того?

– То есть как – «что с того»? – превозмогая тошноту, заговорила Энни. – Это значит, кто‑то еще узнал, что Люси Пэйн находится в Мэпстон‑Холле. Вы рассказывали об этом… ну, скажем, Мэгги Форрест? Или Сьюзен Симмс?

Доктор Уоллес удивленно подняла брови:

– Нет. Я практически не знакома с Сьюзен Симмс и не считаю ее коллегой. Мы несколько раз встречались на процессах. Мэгги Форрест я вообще не знаю.

– Она была соседкой и подругой Люси Пэйн, которая едва не умерла на ее руках.

– Какие страсти!.. Это случилось много лет назад?

– Не так уж много, всего шесть. У Мэгги была причина желать смерти Люси, и у нее нет алиби. Мы сейчас пытаемся выяснить, могла ли она…

– …выяснить, что Карен Дрю – это Люси Пэйн. Я догадалась, что именно это вы хотите узнать.

– Вы сказали «Карен Дрю»? Откуда вам известно это имя?

– Как и всем остальным – из газет, об этом писали после обнаружения тела.

– Понятно, – кивнула Энни.

Да, верно, после опознания было объявлено имя убитой – Карен Дрю, но Энни казалось, что последующая шумиха, связанная с делом Хамелеона и «домом Пэйнов», заслонила от большинства людей эту подробность. Мэгги Форрест заявила Энни, что не знает никакой Карен Дрю. Мертвая женщина в инвалидном кресле для всех была Люси Пэйн.

– Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь, – твердым голосом произнесла доктор Уоллес.

– Не можете или не хотите?

Доктор Уоллес подняла на нее глаза:

– В данном случае это одно и то же, разве не так?

– Нет, не так. Либо вы действительно ничего не знаете, либо вы намеренно тормозите ход расследования, что, как мне кажется, по меньшей мере странно для патологоанатома, работающего в системе министерства внутренних дел. Ведь вам по определению положено быть на нашей стороне, вы это понимаете? – Энни повысила голос.

Доктор Уоллес подняла на нее глаза, полные удивления.

– Я еще раз спрашиваю вас, сообщали ли вы кому‑нибудь, что Карен Дрю – это Люси Пэйн? – Энни изо всех сил старалась говорить спокойно. – Послушайте, Лиз, – продолжила она, – я допускаю, вы могли сделать это из самых чистых побуждений. К примеру, поставить в известность кого‑то из близких пострадавших девушек или работников Мэпстон‑Холла. Я не осуждаю вас, но нам необходимо это знать.

– Я никому ничего не говорила.

– А сами вы знали об этом?

Доктор Уоллес вздохнула и, привалившись к краю стола, ответила:

– Да, знала.

Последовала гнетущая пауза. Энни чувствовала нарастающую в груди тяжесть.

– Но это означает… – начала она.

– Я понимаю, что это означает, – не дала ей договорить доктор Уоллес. – Я ведь не дура.

Она положила иглу с ниткой и, сжав в руке скальпель, двинулась прочь от тела, лежащего на столе.

– Рад тебя видеть, Алан, – с улыбкой произнес инспектор Кен Блэкстоун, встретивший Бэнкса в приемной в Миллгарте. Взяв его под руку и проведя мимо дежурного, он спросил: – Чем на этот раз я заслужил твое внимание?

– Мы взяли убийцу Хейли Дэниэлс.