Я захлопнула дверцы, и, не глядя друг на друга, мы поплелись к своей цели. В том, что у него есть женщина, я не сомневалась. «Не монах, не евнух», – это слабо сказано. Но наличие мадам, заполняющей гардероб, было открытием, и оно меня почему то покоробило. Уж не думала ли я, что он всю жизнь будет за мной бегать и звать назад? Еще женится, детей наделает… Однако к мысли о такой перспективе нужно было привыкнуть.

– Дама сегодня придет? – спросила я.

– Останешься? – обрадовался он.

– Нет, конечно, просто сцен не терплю.

Видимо, мое «конечно» его зацепило и царапнуло.

– Дама будет, но попозже.

– Хорошо. Может, расколешься, как ты вычислил Петровича?

Он достал из бара коньяк, мартини, лимон, ледок. Все как положено.

– Давай выпьем за твое освобождение.

– Давай. Спасибо тебе. Ты когда то говорил, что согласие выпить с человеком – признак доверия к нему. А предложение выпить – признак либо симпатии, либо подлости. Вот я нынче по всякому напиваюсь.

– Бывают такие насыщенные дни, – оттаял он. – Ты не отдаешь себе отчета, Поленька, насколько удачлива. Автоответчик у меня с определителем последнего номера, а после тебя никто не звонил. Так что вычислить Петровича было делом плевым. И «отдал» он тебя без сопротивления.

– Потому что ты представился мужем.

– Я не так представился, он все равно навел бы справки. Теперь рассказывай, как на духу, что стряслось.

Я не скрыла ничего, кроме профессии Юрьева. Зачислила Бориса в «знакомые парни». И смерть Лизы представила в виде дошедшей до меня сплетни.

– Мне надо обмозговать это, – мрачно признался он. – Если бы сам тебя не вызволил, решил бы, что фантазируешь. Теперь слушай без комментариев. Тебе молчание с трудом дается, но случай исключительный.

– Не волнуйся, встревать не буду.

– Уже встряла.

Я поняла, что заткнуться себе дешевле.

– Поля, собственно, обсуждать то нечего. Потому что ничего не было. Совсем ничего. Из аэропорта я привез тебя домой, где ты и провозилась по хозяйству до ночи. Сейчас тебя проводят, запомни ребят накрепко. Они сутками будут в машине возле твоего подъезда, то один, то другой. Прежде чем выходить за покупками, позвонишь и скажешь, что собралась. Потом приникай к глазку и жди. И только после того, как увидишь знакомое лицо, открывай дверь. И ни шагу по городу без охраны.

– Без конвоя, – потеряла самообладание я.

– Полина, Валентин Петрович стоит на том, что выручил тебя. Но о предшествующих его появлению событиях знать не желает. Поэтому повторяю: ничего не было.

– Ты соображаешь, что ты предлагаешь? Эти четверо, возможно, убили моего друга.

– Они его убили без «возможно» и зарыли в лесу. Ты сделала все, что могла. Пришла пора о себе побеспокоиться.

– А Валентин Петрович?

– Опять за свое? Он чист, как ангел. Будучи фанатичным бизнесменом, не удержался и занялся бизнесом, забросил удочки насчет рекламы.

«Если бы ты заглянул в мой шкаф, ты бы там полковничьего кителя не обнаружил», – чуть не выпалила я. Сказать ему про Измайлова, Юрьева и Лизу все? Но нужно какое то приемлемое вступление.

– Помнишь, у тебя была такая тяжелая тупорылая зеленая иномарка? Ты ее продал?

Он рассмеялся:

– Ты неисправима. По прежнему загадка про авто: «Зеленая, длинная, висит в гостиной». С чего бы мне с ней расставаться? На ней ребята охранники мотаются по своим делам.

«По своим или по твоим?» – вдруг с ужасом подумала я.