Пространство за стенами оставляло впечатление четко распланированного хаоса. Радиальные улицы, прямые, вымощенные камнем, плавно подымались к срезанной вершине центрального холма, замкнутого кольцами широких бульваров. Эти тракты будто бы рассекали город на сотню примерно равных частей, застроенных с очаровательной беспорядочностью. Пристальный взгляд выхватывал то небольшие домики, круглые или квадратные в основании, с коническими или пирамидальными черепичными крышами, то особняки побольше, в два и три этажа, с лестницами и колоннами по фасаду, то настоящие дворцы с порталами и арками, богато украшенные резьбой; их купола венчали острые иглы шпилей. На пологой возвышенности в самом центре города стояло просторное, но сравнительно невысокое здание, к которому сбегалось большинство улиц – Храм Жизни.

Великая Брегга, древняя, как само Разрушение, обитель Матери‑Заступницы и ее дочерей! В этом погибшем мире она казалась чудом, символом надежды и несокрушимой мощи степной страны. Блейд, однако, видел, что стены сложены из белого мягкого известняка, что большие резные ворота полированного дерева не выдержат удар тарана, что высокие башни и донжоны оплетены лианами, облегчающими подъем штурмовым отрядам, что перед стенами нет ни рва, ни земляного вала с палисадом, что здание на холме, источник жизни бреггани, не устоит и часа под натиском прорвавшегося в город врага. Брегга выглядела прелестно, великолепно, величественно, но то была столица, а не крепость. И защищали ее не стены и рвы, а только пять тысяч воительниц, знавших, с какой стороны надо браться за меч.

Дорога, по которой двигался отряд Идраны, миль за десять до города влилась в оживленный тракт, по которому в обе стороны циркулировали патрули, многочисленные телеги и повозки, а также караваны тяжело нагруженных сенаров. В Бреггу везли мясо, муку, вино, связки льна, камни и бревна на огромных подводах, слитки металла; обратно шли повозки с тканями, одеждой, глиняной посудой, сельскохозяйственными орудиями, мебелью. Глядя на это столпотворение, Блейд, отвыкший от городской сутолоки, не сразу понял, что столица бреггани невелика: периметр стен вряд ли превышал две мили и обитало тут не больше пятидесяти тысяч человек. Немного, конечно, но по сравнению с Хартрой город и в самом деле казался новым Римом.

Несмотря на обещанный Идраной кол, странник предвкушал, как сейчас переступит городские пределы и, миновав полукруглую арку ворот, окажется на оживленных улицах. Все могло обернуться не так плохо; если он предстанет перед советом Брегги и сообщит о надвигающейся с юга орде, к нему могли прислушаться. Даже сестры Меча, ибо опасность грозила всем, и сама Великая Мать не спасла бы бреггани от рабства и гибели! Только бы попасть в город и подобраться поближе к Храму…

Но Идрана не дала ему такой возможности. За двести ярдов от городской стены повозка свернула направо, к загородке из высоких, заостренных поверху бревен. Вокруг нее патрулировал десяток лучниц в коротких зеленых туниках; Блейд заметил, что у многих на груди было вышито изображение меча. Раскрылись ворота, заложенные снаружи на засов, и телега со скрипом покатилась по земле, покрытой мусором и нечистотами. Странник понял, что здесь держали сенаров; десятка три дикарей понуро сидели у изгороди, привалившись к ней спинами. Рядом с воротами грозным напоминанием торчал кол. Гладкий, шестифутовой длины, обильно смазанный жиром.

Блейд сошел с телеги сам; Нуг‑Уна сбросили на землю и освободили от веревок. Две лучницы, повинуясь кивку Идраны, взяли его под прицел, но он, казалось, не собирался буйствовать.

– Этого, – Идрана кивнула стражам в сторону Блейда, – под замок. А мохнатого скота пустите в стадо.

Старшая охранница, округлив рот, уставилась на пленника; остальные лучницы разглядывали его с таким же удивлением.