|
- Прекрасно, - я полез в карман за бумажником, вытащил пять двадцаток и положил их на стол. - Вы не ответили на мой вопрос, но оказали большую помощь. Есть хоть какой-то шанс, что эти пуговицы сделаны машиной? - Нет. Это невозможно. Кто-то потратил на них часы. Я никогда не видел подобной техники. - Из чего они сделаны? - Вопрос сложный. Возможно, я отвечу завтра. - Так долго ждать я не смогу. Я потянул к себе комбинезон, но он не отпускал его. - Я предпочел бы эти пуговицы деньгам, - сказал он. - Или хоть одну из них. Вам ведь не нужны все четыре. Мне пришлось бы применить силу, чтобы получить комбинезон обратно. Я убрал его в бумажный пакет и сказал: - Если я когда-нибудь покончу с этими пуговицами, то подарю одну-две для вашей .коллекции и расскажу вам, откуда они. Я надеюсь на это. Вопрос о ленче крутился в моей голове, когда я выходил из здания. Рано или поздно завтракал Натан Хирш? Поскольку я мог дойти до него за двадцать минут, я не стал терять время на телефонный звонок. И мне повезло. Когда я вошел в приемную "Лаборатории Хирша" на десятом этаже здания на 45-ой улице, сам Хирш тоже зашел туда по пути к выходу. Когда я рассказал ему, что у меня есть кое-что для него от Ниро Вулфа, не терпящее отлагательства, он повел меня вниз к себе. Несколько лет назад его показания в суде по одному из дел Вулфа совсем не причинили вреда его делам. Я предъявил комбинезон и сказал: - Один простой и маленький вопрос: из чего сделаны эти пуговицы? - Не такой простой. - Сколько времени займет ответ? - От двадцати минут до пяти часов. Я сказал, что чем скорее, тем лучше, а наш номер телефона он знал. Я добрался до 35-ой улицы и вошел в наш дом как раз в тот момент, когда Вулф направлялся через холл к столовой. Поскольку за столом не разрешалось упоминать о делах, он остановился у порога и спросил: - Ну? - Все хорошо, - ответил я и все рассказал. Он выразил удовлетворение и направился к столу, а я пошел мыть руки перед тем, как к нему присоединиться. В этот день после ленча в кабинете я раздражал Вулфа тем, что каждую минуту смотрел на часы, пока он диктовал длинное письмо собирателю орхидей в Гондурас. Затем он раздражал меня тем, что весьма удобно устроился с "Путешествием с Чарли" Джона Стейнбека. Черт побери, у него ведь была работа! Было 3:43, когда позвонил Хирш. Я приготовил блокнот на случай, если слова, которые он мне скажет, будут сложные и научные, но они оказались обычными, и их было немного. Я положил трубку, а Вулф сразу поднял глаза от книги. - Конский волос, - сказал я, - ни лака, ни краски, только простой белый конский волос. Он спросил: - Есть еще время для того, чтобы дать объявления в завтрашних газетах? "Таймс", "Ньюс", "Газетт"? - "Таймс" и "Ньюс" - может быть. "Газетт" - да. - Возьми записную книжку. Две колонки шириной четыре дюйма или около того. Наверху: "сто долларов" - цифрами, жирным шрифтом в тридцать пунктов. |
