|
Заметив, что я взял второй кусок, он пошел к плите, чтобы испечь еще один пирог и сказал: - Я слыхал, что наиболее опасное дело для детектива - это похищение ребенка. - Может быть, да, а может быть, нет. Важны обстоятельства. - За все годы, что я у Ниро Вулфа, это первое дело с похищением ребенка. У него никогда не было ничего подобного. Я сделал глоток кофе. - Опять, Фриц, ты кружишь вокруг да около. Ты мог бы просто спросить: это дело о похищении? И я бы ответил: нет. - Ты настоящий друг. Арчи. Но если что, знаешь как я поступлю? - Он перевернул пирог на плите. - Я положу корицу во все! Я не одобрил его намерения, и мы обсудили этот вопрос. Вместо того, чтобы дожидаться, пока Вулф спустится вниз, и доложить ему о развитии событий, я проделал всю утреннюю работу в кабинете: вскрыл почту, вытер пыль, вытряхнул корзины для бумаг, сорвал листки с настольных календарей, налил свежую воду в вазу с цветами на столе Вулфа и поднялся наверх в оранжерею. Когда я подошел к нему, он повернул голову и почти прорычал: - Ну? Предполагалось, что мешать ему здесь можно лишь в случае крайней необходимости. - Ничего срочного, - сказал я, - просто зашел сказать, что срываю Суприпедиум Ловренцеанум - один цветок. В петлицу. Звонила женщина насчет пуговиц. Когда я встречусь с ней, цветок будет опознавательным знаком. - Когда ты уходишь? - Около двенадцати. По пути зайду в банк. - Хорошо. Он возобновил осмотр орхидей. Слишком занят для вопросов. Я взял цветок и спустился вниз. В одиннадцать он пришел и потребовал полный отчет. Получив его, задал один вопрос: - Что ты думаешь о ней? Я предположил: есть один шанс к десяти за то, что у нее есть интересующая нас информация. Я торопился уйти, рассчитывая по дороге захватить комбинезончик у Хирша. Итак, я занял свой пост у газетного киоска в вестибюле Ченин Билдинг немного раньше назначенного времени, в руках у меня был бумажный пакет. Когда вот так ждешь - совсем иное дело: можно понаблюдать лица приходящих и уходящих, старые и молодые, уверенные и поникшие... Около половины из них выглядят так, как будто нуждаются в докторе или детективе. К ним относилось и лицо женщины, остановившейся передо мной... Я спросил: - Мисс Эппс? Она кивнула. - Я - Арчи Гудвин. Спустимся вниз? Я заказал столик. Она покачала головой. - Я всегда завтракаю одна. Я хотел бы быть справедливым, но, честно говоря, у нее, скорее всего, было очень мало приглашений, если были вообще. У нее был плоский нос, а подбородок в два раза больше, чем ей было необходимо. Возраст ее колебался где-то между тридцатью и пятидесятью. - Мы можем поговорить здесь, - сказала она. - Хорошо, здесь мы можем начать, - кивнул я. - Что вам известно о пуговицах из белого конского волоса? - Я видела несколько таких. Но прежде, чем я расскажу вам, как я узнаю, что вы мне заплатите? - Никак, - я дотронулся до ее локтя и мы отошли в сторону от людского потока. |
