23

После убийства пленного Муха старался с Герой не разговаривать. И вообще отношения между оставшимися в поисковом отряде людьми Николая Викентьевича – Герой с его бойцом Никитой – и Мухой с Боцманом стали теперь весьма натянутыми. Впрочем, деваться «с подводной лодки» Олегу с Боцманом некуда, нужно отрабатывать деньги – искать пропавшую девушку. Кто мог знать в Москве, что поиски Ирины превратятся в самую настоящую войну с бандой? Никто...

Муха бесился, но внешне старался быть спокойным. Что это за солдат, который стреляет в безоружного, прикованного наручниками человека? Это уже не солдат, а бандит! И вся эта сказка про побег... А может, пленный сказал Гере что‑то такое, чего не должен был узнать никто, ни одна живая душа? И тогда у него в данной ситуации был только один вариант – заставить пленного замолчать навсегда! Но что же это за тайна такая, которую не должен знать ни один человек из их поискового отряда?

Муха поднял взгляд на Геру, который шел впереди с автоматом на плече. Обиднее всего, что они с Боцманом не успели этого пленного толком допросить, узнать, кто он такой... Вэн, Вэн – знакомое что‑то. Что‑то такое слыхал он про него раньше...

– Стой! – приказал Муха. – Все ко мне!

Гера, Боцман и Никита подошли к Мухе. Он жестом предложил всем сесть на поваленный ствол дерева. Расселись, и Муха вынул из планшетки карту.

– Ну вот что, вся эта война – это, конечно, хорошо и красиво, но дочь Николая Викентьевича, если она, конечно, еще жива, ходит по горам пятые сутки. Мы тычемся, как слепые котята. Если в Курани она не выходила, а это всего сутки ходу от Ключей, значит, свернула в другую сторону, – палец Мухи заскользил по карте, – или заблудилась. Но заблудиться на самом деле невозможно, потому что в семнадцати километрах севернее по ущелью находится Веселый Хутор – всего три дома. Хочешь не хочешь, но по любой тропе на него выйдешь. Если, конечно, не идти в горы. Но какая, скажите на милость, девушка, измученная пятидневным преследованием банды, полезет просто так в гору? – Муха обращался в основном к Боцману, скользя взглядом мимо Геры.

– Под страхом смерти она даже на Памир полезет, – возразил Гера. – Хотя, конечно, в горах никакого жилья нет, а ей нужно как можно быстрее добраться до цивилизации.

– Слушай, – попросил Боцман Геру, – свяжись, что ли, со своими, может быть, она дала уже о себе знать?

– Хорошо, – кивнул Гера и достал из кармана телефон. – Алло, ну что там у вас? Угу, хорошо. Лобстер не объявлялась? Понятно. Значит, мы движемся на Хутор. Оттуда еще раз отзвоню.

– Как ты ее назвал? – спросил Боцман, когда Гера спрятал трубку в карман.

– Лобстер, кличка у нее такая подпольная.

– Глаза навыкате, клешни большие или что?

– Ум большой. Лобастая очень, вот и Лобстер.

– Ее так и папаша зовет?

– Это мы ее так зовем, а не папаша. Николай Викентьевич ее не иначе как Иришкой обзывает. Любит, – Гера криво усмехнулся.

«Нет, что‑то ты, дорогой Гера, явно знаешь больше, чем говоришь», – подумал Муха, поднимаясь с бревна.

* * *

БОЙНЯ В ЗЕЛЕНОМ ТЕАТРЕ

То, что случилось вчера в Зеленом театре во время концерта Филиппа Киркорова, иначе как кошмаром назвать нельзя. Когда до конца выступления эстрадной звезды оставалось всего несколько минут, неизвестный киллер выстрелом из‑за кулис убил министра финансов Александра Челканова.