– Ну, знаете, надо же как‑то занять солдат. А то без дела они еще начнут задумываться, тут и до бунта недалеко. Все они одинаковые – что паши парни, что американские. Короче говоря, нам надо выиграть время. Между прочим, многие солдаты уже подали заявление об отчислении их из частей Сил самообороны.

– Еще бы, ведь среди нижних чинов много крестьян, а крестьяне народ сообразительный! – рассмеялся Тамура.

– Скажите, Тамура‑сэнсэй, – чиновник чуть подался вперед, – вы долго собираетесь оставаться в тени?

– Пока, во всяком случае, не собираюсь выходить на поверхность, – Тамура сложил руки на толстом животе. – Здесь надо очень и очень подумать. Боюсь, мое появление сможет повредить Японии. В настоящее время распространяются слухи, что я путешествую инкогнито где‑то в районах Юго‑Восточной Азии и Индии. За границу отправлено несколько моих двойников. Да, задал я работенку иностранной разведке!

– А как вы поступите с нашим правительством?

Тамура встал и, заложив руки за спину, принялся ходить по комнате.

– Еще немного выжду, посмотрю, какие шаги оно предпримет, – он говорил задумчиво, словно убеждая самого себя. – Как бы то ни было, мне нельзя всплыть внезапно. Если я сейчас установлю контакт с официальными властями или просто появлюсь где‑нибудь в Японии, Америка приложит все силы, чтобы загнать в угол наше правительство. Ведь американцы – великие мастера закулисных дел.

– Безусловно, – кивнул чиновник. – Не далее как вчера в Японию прибыл секретный посланник американского президента и сейчас ведет переговоры с верхушкой нашего правительства.

– Этого следовало ожидать, – усмехнулся Тамура. – Если бы замораживание взрывчатых веществ было сделано не частным лицом, а непосредственно японским правительством, Америка уже давно бы приняла страшные контрмеры в отношении Японии. Начался бы бойкот наших товаров – ведь США крупнейший импортер целого ряда производящихся у нас изделий, – посыпались бы экономические санкции.

Соединенные Штаты – страна молодая и очень капризная. Конечно, она может разрешить себе покапризничать – огромная территория, богатства и силы не занимать. Вот я и говорю: как только поймут, что на военную мощь полагаться больше нельзя, тут же начнут принимать экономические карательные меры. На Японию надавят так, что она и не вздохнет, и если наше правительство установит связь со мной, ему хочешь не хочешь придется «призвать меня к порядку». А пока я остаюсь частным лицом, никоим образом не связанным с японским правительством, никто ни перед кем за меня не в ответе.

Все так же шагая по комнате и держа руки за спиной, Тамура выпятил грудь.

– Повторяю, в случае крайней необходимости я откажусь от японского подданства.

– Н‑да, в стиле пиратов прошлых времен, – хмыкнул чиновник. – Придумано неплохо, но долго ли вы и все мы на этом продержимся, вот в чем вопрос…

– Да, тут надо подумать… Впрочем, надеюсь, на этот раз международное общественное мнение будет на моей стороне. Я ведь ни от кого ничего не требую, просто привел в негодность все ныне существующее оружие. Сделал свое дело и скрылся.

– Скрылись – и все? – с недоумением спросил чиновник.

– Ничего, придет время, выйдем наружу, – улыбнулся Тамура. – К счастью, я привык к такой жизни. Быть на сцене, конечно, приятно, но и за кулисами есть свои прелести. Денег у меня достаточно, за славой я не гонюсь. Впрочем, разве это не слава – сознавать, что я, частное лицо, Дайдзо Тамура, перевернул вверх дном весь мир?

Я смотрел на порозовевшего от сознания собственной значимости Тамуру, и в моей душе все больше шевелились сомнения.