|
Лимузины? Да куда в них ехать? И кто в них вообще полезет? Похороны нужны живым, твердила я себе. Кроме того, я совершенно искренне считаю, что ничего не может быть хуже для родителей, чем пережить своего ребенка. А потому мои похороны должны проходить в баптистской церкви, где моих родителей будут окружать и поддерживать любящие, заботливые друзья. Но я-то не баптистка. Вера у меня есть. В то, что в каждом из нас живет Бог. Но религия нас разделяет. Наука строит самолеты, а религия заставляет их врезаться в небоскребы. Одна из самых моих любимых книг о вере — «Дао Винни Пуха» Бенджамена Хоффа. В ней основные принципы даосизма объясняются через простые воззрения Винни Пуха. Цитирую: — Кролик — он умный! — сказал Пух в раздумье. — Да, — сказал Пятачок, — Кролик — он хитрый. — У него настоящие Мозги. — Да, — сказал Пятачок. — У Кролика настоящие Мозги. Наступило долгое молчание. — Наверно, поэтому, — сказал наконец Пух, — наверно, поэтому-то он никогда ничего не понимает! [5] На примере Пуха, мишки-лежебоки, который никогда в гору не пойдет, Хофф объясняет даосский принцип обретения мира в душе и силы духа через непротивление естественному ходу вещей. — Но это же не религия! — скажет вам любой баптист. Это-то мне и нравится. Так что я в глазах баптистов — язычница. Язычница на пороге смерти, которой приспичило быть похороненной в их церкви. Причем похороненной не как-нибудь, а по обряду, который отражал бы мое равное уважение ко всем конфессиям. Для этого я хотела пригласить раввина, имама, буддистского монаха и католического священника. Я хотела, чтобы каждый из них рассказал о своем ви?дении того, что происходит после смерти. Я пригласила пастора Первой баптистской церкви Джимми Скроггинза к себе домой, чтобы попросить его именно об этом — о полностью открытой службе. Просьба неслыханная — с тем же успехом можно было просить его устроить в алтаре вечеринку с пивом. |
