|
– Пожалуй, на сову… Что же произошло между вами? – Я никогда с ним не говорил, – Что же произошло между вами? – Зимой я его не видел, потому что, когда я проходил мимо, занавески были всегда задернуты. – Ну, а летом? – Я показывал ему язык. – Почему? – Потому что он вечно смотрел на меня и хихикал. – Ты часто показывал ему язык? – Каждый раз, когда видел его… – А он? – Он злился и всегда ухмылялся… Я решил, что он смеется надо мной потому, что я служу обедню, а он нечестивец… – Значит, он солгал. – А что он сказал? – Что вчера утром ничего не произошло перед его домом, иначе бы он заметил… Мальчишка внимательно посмотрел на Мегрэ и опустил голову. – Он солгал, верно? – На тротуаре лежал труп… – Знаю. – Откуда вы знаете? – Знаю, потому что это правда, – мягко проговорил Мегрэ. – Дай ка мне спички. Трубка потухла. – У вас жар? – Пустяки… У меня грипп. – Вы его подхватили утром? – Возможно. Ну садись же, садись… Он прислушался, потом позвал: – Мадам Мегрэ? Спустись ка вниз… Кажется, пришел Бессон, а мне не хочется, чтобы он входил, пока я не кончу… Составь ему компанию. Мой приятель Жюстен тебя позовет… – И еще раз сказал своему юному собеседнику: – Садись же. А правда, что вы оба побежали? – Я же вам говорил, что правда. – И я в этом уверен… Ну ка проверь, нет ли кого нибудь за дверью и плотно ли она закрыта. Ничего не понимая, Жюстен подчинился повелительному тону и выполнил приказание. – Видишь ли, Жюстен, ты храбрый малый. – Почему вы так думаете? – Труп действительно был… человек действительно бежал… Жюстен вскинул голову, и Мегрэ увидел, что губы его дрожат. – А судья, который не солгал, ибо судьи не смеют лгать, но не сказал всей правды… По комнате плыли запахи лекарств, отвара, рома и табака. По черному стеклу по прежнему сбегали серебристые струи дождя. За окнами темнела пустынная улица. Кто же сидел друг перед другом: мужчина и мальчик? Или двое мужчин? Или два мальчика? Голова у Мегрэ раскалывалась от боли, глаза блестели. У табака был какой то странный привкус – привкус болезни… – Судья не сказал всей правды, потому что он хотел позлить тебя… И ты тоже не рассказал мне всей правды… Только не смей плакать. И нечего всем знать о нашем разговоре. Понимаешь, Жюстен? Мальчик кивнул головой. – Если бы не было того, о чем ты рассказал, жилец из сорок второго дома, муж больной, не слышал бы, как кто то бежал… – Я не выдумал… – Правильно! Но если бы все это произошло именно так, как ты рассказал, судья не смог бы утверждать, что он ничего не слышал… И если бы убийца побежал в направлении казармы, старик не стал бы ручаться, что никто не пробегал мимо его дома… Мальчик не смел пошевелиться и только упорно смотрел на носки своих ботинок, болтавшихся под стулом. – Судья, в сущности, поступил честно, не смея утверждать, что ты проходил мимо него вчера утром… Но он мог бы, пожалуй, утверждать наверняка, что ты не проходил… Это было бы правдой, поскольку ты мчался в обратном направлении. Конечно, он говорил правду, настаивая, что никто не проходил по тротуару мимо его окна… Ибо убийца вовсе не бежал в этом направлении… – Откуда вы знаете? Жюстен весь напрягся и, широко раскрыв глаза, уставился на Мегрэ так, как, должно быть, накануне уставился на убийцу или на жертву. |
