— Завтра я к нему съезжу, — сказал я. — Может, удастся с ним поговорить. Пошли, посидим на крыльце.

На крыльце стояли стулья, и мы уселись. Было уже темно. Мы молчали, наслаждаясь южным ветерком. Взошла луна, и по небу катились белые облака. Жаль, что старины Гида не было с нами, ему всегда нравилась вечерняя прохлада. Молли была почти не видна в темноте, я дотянулся до нее и погладил ей руку.

— Куда делась старая качалка? — спросил я. — В самый раз покачаться.

— Боже правый, — сказала она. — Я отдала ее школьникам, они собирали металлолом.

— Я хочу у тебя кое-что спросить, — сказал я. — Из чистого любопытства, конечно. Гид тут как-то сказал мне, что хочет уйти от Мейбл и перебраться к тебе. Вы оба когда-нибудь решитесь на это?

Молли вздохнула и помолчала.

— Мы об этом много говорили, Джонни, — сказала она. — Но так ничего и не решили. Во-первых, Гид не хочет потерять малышку Сьюзи. А во-вторых, они еще могут отправить его в клинику Майо, кто их знает.

— Могу спорить, что это им не удастся, — сказал я.

— Я бы, конечно, хотела, чтоб он перебрался ко мне, я сумею дать ему хоть немного покоя, — сказала она. — Всю жизнь у него нет покоя. А я бы ухаживала за ним лучше всех.

— Мне просто интересно знать, что ты об этом думаешь.

— Все зависит от того, к кому он больше привязан — ко мне или к малышке Сьюзи, — сказала Молли. — Ты же знаешь, какой он совестливый. Ему всегда нужно было доказывать, что правильно то, а не это, а иначе его с места не сдвинешь. Или его нужно обманывать.

— Обмануть его очень просто, — сказал я. — Я это умею, в час хоть девять раз, а вот убедить в чем-то — никак.

5

В больнице мне повезло: Мейбл и Вилли только что ушли, а Гида в этот день не пичкали успокоительными. Он полусидел на койке, подняв ее спинку так, чтобы глядеть на улицу, и я тут же понял, что он вне опасности.

— Ну что, начинается засуха? — спросил он. Голос его не казался слабым, хоть лицо было белее простыней.

— Слегка, — сказал я.

— Что это значит — слегка? — сказал он, настраиваясь на долгую беседу.

— Просто слегка, — сказал я. — Дождь, конечно, не помешал бы, но бывали засухи и пострашнее. А в тот день, когда ты укладывался в больницу, в районе Реки неплохо поливало.

— Молли говорила, что выпало только на дюйм, — сказал он. — Все, небось, уже сгорело.

— Хватит, успокойся, — сказал я. — Уже десять дней, как ты в разобранном виде упрятан в палату с кондиционером. И чего ты мне рассказываешь, как сухо на дворе?

— Глаза у меня есть, — сказал он. — Я вижу отсюда лужайку. Поливают ее каждый день, а она все равно сухая. Ну, а как скот?

— Весь передох от ножной болезни, и еще ураган повалил ветряк, — сказал я. — Ну что, достаточно? Когда ты собираешься домой?

— Через пару дней, — сказал он. — Только никому не говори. Они собираются держать меня здесь недели две, а то и больше.

Гид был настоящим чемпионом по бегу из больниц. Проделывал он это четыре-пять раз в жизни.

— Замечательно, — сказал я.

— От Вилли я чуть не спятил, — сказал он.