Не знаю почему, но я начала разговаривать со своим спасителем на «вы», хотя он и был одет в крестьянское плате.

    -  Придется постараться. Если его здесь найдут, у вас будут очень большие неприятности! Меня все равно не поймают, а вас, - он не договорил и грустно покачал головой. - И нам нужно торопиться, скоро рассвет…

    -  Да, конечно, я понимаю, - согласилась я. - Я сейчас, только немного успокоюсь.

    Только теперь я вспомнила, что на мне по-прежнему ничего не надето. Однако моего маленького спасителя это казалось, нисколько не волновало. Впрочем, он еще в Завидово имел возможность вдоволь наглядеться на мою наготу.

    -  А у вас что, нет никакой другой одежды? - спросил он, когда я собралась надеть свое многострадальное платье.

    -  Нет, вы что, не помните, как меня арестовали?

    -  Да, конечно. Я об этом как-то не подумал, - задумчиво ответил он.

    Я хотела съязвить, что мужчинам всегда недосуг думать о женской одежде, но решила, что в моих бедах его вины нет, и промолчала.

    -  Так что мне делать? Платье у меня одно и если я его порву…

    -  А так вы пойти не можете? - неуверенно спросил он. - В Завидово у вас, кажется, получалось обходиться без одежды. Тамошний сторож, наверное, до сих пор всем рассказывает, что видел ночью голую ведьму.

    -  А как мы его отсюда вытащим? Выбросим в окно?

    -  Боюсь, что от этого будет слишком много шума, и мы всех перебудим. Придется тащить его через дом.

    -  Вы это серьезно? А если нас кто-нибудь увидит? Здесь одних кирасиров двадцать человек, да еще хозяева и дворня.

    Мы молча посмотрели друг на друга, начиная до конца сознавать сложность предстоящей работы.

    -  Давайте, сначала зажжем свечу и посмотрим, какой он и что с ним можно сделать, - предложила я. - Если он слишком тяжел, нужно будет придумать какой-нибудь другой выход.

    Евстигней занялся огнивом, а я, окончательно, оставив попытку надеть платье, села на стул возле окна и начала прикидывать, как нам лучше поступить. Предложение моего сообщника спрятать тело было правильным, но слишком трудно осуществимым. Сначала нужно было труп как-то вынести из дома, потом найти тайное место и надежно его спрятать. Сделать это в темноте, в чужом месте, к тому же не оставляя следов, было просто невозможно! Чем дольше я думала, тем менее вероятной казалась мне эта затея.

    Наконец Евстигней зажег свечу и мы смогли рассмотреть убитого. Полицейский чиновник оказался крупным мужчиной с широким задом, толстыми икрами и мощным загривком. Он стоял перед постелью на коленях. Его грудь лежала на том месте, где спала я, и лицом он, уже после смерти, уткнулся в подушку, которая должна была стать причиной моей смерти. Из-под левой лопатки страшно торчала круглая костяная рукоятка ножа. Удар был мастерски точный, прямо в сердце, и я невольно с инстинктивным страхом взглянула на своего спасителя. Он был спокоен и внимательно рассматривал убитого.

    -  Вы правы, он слишком большой, его в такое окно не протолкнуть, - примерившись, сказал он. - А что, если спрятать тело на чердаке. Пока его найдут, пройдет время…

    -  А вы знаете, как туда попасть? - с сомнением, спросила я.

    -  Ну, есть же здесь какой-нибудь лаз или люк, - неуверенно ответил он.

    -  Тогда зачем тащить его на чердак, лучше спрячем здесь же, - предложила я, оглядывая комнату.