«По повелению хозяина нашего милостивого и справедливого Вацлава Грахольского, книга сия переплетена в кожу холопа Андрейки Бекаса, дерзнувшего податься в бега», – гласила надпись в углу титульного листа.

Не чувствуя ни малейшего отвращения, Иван перевернул следующую страницу. На ней красовалась аккуратно вычерченная пентаграмма. Каждый из лучей был подписан несколькими, похожими на греческие, но явно не греческими буквами.

Очередную страницу занимали столбцы заклинаний и рисунки диковинных хвостатых существ с несколькими головами. Платов никогда не видел обозначений земли, воды, воздуха и огня, но без труда узнавал их, листая книгу, переплетенную в человеческую кожу.

В самом конце фолианта Иван нашел то, что искал: подписанный им договор о наследстве. Он прочел его со вниманием юриста, убеждающегося в правильном составлении документа.

В этот момент дверь подвала заскрипела, и начала медленно закрываться. Сидевший у ног Платова кот тревожно мяукнул, в несколько прыжков оказался у двери и посмотрел на Ивана так, словно просил его поспешить.

Наследник чернокнижника рванулся к выходу и успел проскользнуть в погреб за секунду до того, как дверь с грохотом захлопнулась. В качестве трофея она получила край балахона. Платов взобрался вверх по лестнице, потушил свечи и подошел к старому зеркалу. От прикосновения змеиной головы по поверхности начали разбегаться концентрические круги. Иван прошел сквозь зеркало и оказался в доме Нади. Девушка дремала в кресле с фотоальбомом на коленях. Рядом, на диване, укрытый до подбородка клетчатым пледом спал он сам.

Немного обескураженный видом себя со стороны, Платов поднес к глазам руку. Кожа кисти была прорезана густой сетью морщин, сквозь которую были отчетливо видны вздувшиеся фиолетовые вены. Длинные пальцы венчались твердыми желтыми ногтями, больше похожими на когти зверя. Иван закричал.

– Проснитесь, капитан! – голос Нади, тормошившей его за плечо, помог выбраться из темной воронки кошмара. Платов открыл глаза.

– Я кричал?

– Еще как! Удивляюсь, что в доме не повылетали стекла.

– Мне снился сон, страшный сон. Пришлось пережить несколько отвратительных минут, зато теперь я знаю, как избавиться от наваждения, ниспосланного покойным дедом. Не смотри на меня, как на сумасшедшего!

– Что за чушь ты мелешь?

– Чушь?! – взорвался Платов. – Чушь – это когда получаешь наследство с опозданием на тринадцать лет! Чушь – это когда приходишь в управу, которой сейчас нет и в помине! Чушь – это когда разговариваешь с мертвецом! Чушь – это когда находишь в сундуке полную амуницию колдуна! Видишь, сколько чуши вокруг меня?!

– Успокойся, Иван. Я и сама понимаю: происходит что-то странное. Однако всему можно найти рациональное объяснение.

– Нет никакого рационального объяснения! Я никогда не видел Прокопа Подольного, но, тем не менее, сразу узнал его на фотографии! Все очень просто, моя милая: я должен найти и уничтожить контракт, подписанный с самим чертом!

– И где же этот черт хранит контракт?

– Это я знаю абсолютно точно!

Платов встал и направился к двери.

– Думаю, что через час-другой я вернусь с хорошими новостями.

– Ночь на дворе! Куда ты собрался? – встревожилась Маркова.

– В этой деревне у меня есть прекрасный дом. Отличное жилище на краю оврага!

– Я не отпущу тебя одного! – Надя сняла с вешалки плащ, надела и принялась торопливо застегивать пуговицы. – В таком состоянии ты можешь натворить черти что!

– А не боишься соваться ночью в логово старого чернокнижника?

– Со мной ведь будет тот, кто легко справился с двумя пьяными хулиганами и привел в чувство зазнавшегося богача, – улыбнулась Надя.