– Потому что я жив. Мы оба живы. Думаю, что мы не мотыльки.

– Ладно. – Сьюзен подалась вперед, и тусклый серый свет из иллюминатора покрыл ее, словно пыль. – Я скажу тебе, что я рассказала Зине. Только не уходи.

Но он ушел.

Глава 29

«Полярная звезда» лежала на дне белого колодца. Туман окружал плавзавод со всех сторон, а лучи солнца, пробивающиеся сквозь туман и отражаемые поверхностью льда, создавали иллюминацию, которая была одновременно призрачной и ошеломляющей.

Все судно сверкало, лед покрывал каждую его поверхность. Палуба превратилась в молочно белый каток, сеть вокруг волейбольной площадки сверкала, как дом, сложенный из кристаллов, антенны казались стеклянными. Лед покрыл иллюминаторы, через них ничего не было видно, и они были похожи на фантастические линзы, деревянные палубные надстройки блестели, покрытые льдом. Сейчас судно было похоже на арктическую рыбу.

– Конечно, кабель не мог не зацепиться за что нибудь на дне, – сказал Марчук. Он отвел Аркадия в угол рубки подальше от рулевого. Капитан не спал всю ночь: когда он снял темные очки, глаза выглядели усталыми. – Мы вынуждены стоять на месте, пока Гесс там внизу разматывает и наматывает кабель в надежде отцепить его.

– А что с «Орлом»? – Аркадий задал тот же вопрос, что и Сьюзен.

Дворники упорно трудились, счищая лед с ветрового стекла, но ведь судно стояло на месте, и смотреть, кроме тумана, было не на что. Аркадий бросил взгляд на ветровое стекло и прикинул, что видимость примерно сто метров.

– Скажите спасибо, что вы на этом судне, Ренько.

– От них не было вызова по радио?

– Их радио молчит, – сказал Марчук.

– Три различных радиостанции, дублирующие устройства, и все молчат?

– Может, у них сломалась мачта. Судно обледенело, и при бортовой качке это вполне возможно.

– Пошлите кого нибудь к ним.

Марчук полез в карман за папиросами, но наклонился над столиком и закашлялся, как будто от затяжки папиросой.

– Знаете, что я собираюсь сделать, когда мы вернемся назад? Поехать отдохнуть и подлечиться. Не буду ни пить, ни курить. Поеду куда нибудь под Сочи, где буду принимать серные ванны и лечебные грязи, и буду валяться в этих грязях по крайней мере шесть месяцев, пока не протухну, как китайское яйцо, иначе не почувствуешь, что прошел курс лечения. И выйду я оттуда розовый, как младенец, а там пусть расстреливают.

Он бросил взгляд на рулевого, потом в штурманскую, где еще один человек спокойно работал с таблицами. «Полярная звезда» была зажата льдами, но она не стояла на месте, а медленно дрейфовала вместе со льдинами.

– Когда забираешься далеко к северу, с оборудованием творятся странные вещи, я уж не говорю о миражах, которые видят люди. Посылаешь радиосигналы, а они возвращаются назад, магнетизм настолько сильный, что поглощает направленные радиосигналы. Не надо искать черную дыру в космосе – вот она, прямо здесь.

– Пошлите кого нибудь к ним, – снова повторил Аркадий.

– Мне запрещено, до тех пор пока не будет смотан кабель. Если он зацепился за что нибудь плавучее, он может находиться прямо подо льдом, а может, его даже и видно.

– Но кто капитан, вы или Гесс?

– Ренько. – Капитан покраснел, вынул руки из карманов и сложил их за спиной. – А кто такой матрос второго класса, который должен быть благодарен, что его не привязали к койке?

Аркадий подошел к радару. Хотя «Орел» продолжал находиться в двух километрах позади «Полярной звезды», зеленая точка на экране была не резкой.

– Они не тонут, – сказал Марчук. – Просто судно обледенело, а сигнал отражается ото льда не так четко, как от металла.