Когда Слава окликнул ее, Олимпиада нехотя прекратила топот и пыхтение и смотрела так, словно была мазохистом, которого оторвали от любимого занятия. Разговор начался в дальнем углу кафетерия.

– Зина, бедняжка! – Голос Олимпиады звучал мелодично. – У нас на камбузе теперь станет невесело.

Слава спросил:

– Она хорошо работала?

– Умела и поработать и повеселиться, – ответила Бовина тонким сладеньким голоском. – Жизнь в ней била ключом. Любила поддразнить. А еще ненавидела перемешивать макароны. Мы часто готовим макароны, сами знаете.

– А как же, – подтвердил Аркадий.

– Она приговаривала: вот, Олимпиада, самое лучшее для тебя упражнение. Нам будет ее не хватать.

– Спасибо, товарищ Бовина, – поблагодарил Слава, – вы можете…

– Боевая была девушка? – спросил Аркадий.

– Очень, – подтвердила Олимпиада.

– Молодая, привлекательная… Наверное, непоседа?

– Минутки на одном месте усидеть не могла.

Аркадий продолжал:

– На следующий день после танцев она не явилась на работу. За ней послали?

– На камбузе у меня каждый человек на счету. Я не могу позволить, чтобы мои девочки шастали по судну. У меня ответственный пост. Бедная Зина, я боялась, что она заболела или переплясала накануне вечером.

– А мужчины?

– Они за ней в очереди стояли.

– А кто был первым?

Олимпиада покраснела и хихикнула в кулак.

– Подумаете еще, что я сплетница. Нет, не скажу.

– Я прошу.

– Только это ее слова, не мои.

– Говорите же.

– Она сказала, что в духе решений съезда КПСС собирается демократизировать свои отношения с мужчинами. «Перестройка мужского пола», – так она приговаривала.

– Она имела в виду кого нибудь конкретно?

– На «Полярной звезде»?

– Где же еще?

– Не знаю. – Болтливость Олимпиады как рукой сняло.

Слава сказал:

– Вы нам очень помогли, товарищ Бовина.

Шеф повар с пыхтением снова заняла свою позицию. Девушка на экране раскинула руки и стала делать ими круговые движения – она была такая хрупкая, что, казалось, вот вот взлетит. Благодаря могуществу телевидения эта молодая танцовщица превратилась в новый идеал советской женщины, этакую приплясывающую Богородицу. Аккуратные латышки, жительницы Средней Азии в войлочных юртах и целинницы – все смотрели телевизор и подражали каждому ее движению. С помощью видеомагнитофона женщины на «Полярной звезде» тоже могли ей подражать, хотя, глядя на их широкие спины и вытянутые мощные руки, Аркадий представлял себе не стайку птичек, а эскадрилью тяжелых бомбардировщиков на взлете.

Видеомагнитофон «Панасоник» был получен в подарок во время прошлого визита «Полярной звезды» в Датч Харбор и переделан под советские частоты. Во Владивостоке на черном рынке бойко торговали японскими видеомагнитофонами. Не то чтобы советские видео, производимые, скажем, в Воронеже, были плохи – они превосходно годились для советских кассет. Дело в том, что на советской аппаратуре нельзя было записывать фильмы с зарубежных кассет. Как на советских железных дорогах колея шире европейских, чтобы предотвратить вторжение бронепоездов противника, так и на советских кассетах более широкая пленка, чтобы противостоять наплыву иностранной порнографии.

– Ох уж эти женщины! – возмущенно воскликнул Слава.