Нужная шкатулочка обнаружилась вовсе не на полке, а под кроватью, где помимо её Елисея встретил толстый слой пыли, потерянный сапог и пара огрызков. Яблоки Свят любил.

Полотенце походило на тряпочку, кое-как украшенную неумелым узором, а вот вода и вовсе болотом пахла. Но Елисей вылил половину фляги и послушно отер братово лицо.

— Дай, — остатки воды Свят выпил одним глотком. И не поморщился.

Закрыл глаза.

Сделал вдох.

— Погань, — сказал он спустя мгновенье. — Ты… видел?

— Что?

— Его.

— Амвросия Ульяновича?

— Ага… Амвросия… Ульяновича, — Свят повторил это престранным голосом. — Оно им притворяется. Оно… мерзкое. Как полезло мне своими лапищами в голову, думал, концы отдам… но понял, если хоть вид покажу, что… оно живым не отпустит.

— Бредишь? — со слабой надеждой поинтересовался Елисей.

Свят молча скрутил кукиш.

А выглядеть он стал куда как лучше. Постепенно уходила былая бледность, да и дышать брат стал ровнее, а что из носу кровь хлынула, так…

— Нет, неладное что-то, — к носу он прижал давешнее полотенчико и замолчал, задумавшись. — Откуда он вообще взялся?

— Понятия не имею, — Елисей тоже на пол сел, с опаскою поглядывая на брата. — Я вот тоже… понял, что не представляю, что… он ведь незаметным был. Таким. Всегда рядом, когда надо, но…

— Когда не надо, не захочешь — не увидишь, — усмехнулся Свят, нос ощупывая. — И сейчас видеть не должны были бы… я так думаю… хорошо, что не понял, что видим.

— А…

— Это из-за девок, — брат еще раз отер лицо полотенчиком.

— Или из-за сапога твоего, ко лбу приложившегося, — проворчал Елисей.

— А ты?

— А я… я так… мерещится.

— Сам-то в это веришь? — Свят вытер окровавленную руку полотенцем.

— Нет.

— Вот то-то и оно…

— Ладно, допустим, с ним и вправду… неладно.

Свят хмыкнул.

— Сильно неладно, но… почему никто не заметил? Он ведь при дворе не первый год. И с рекомендациями от Гильдии. И… — Елисей замолчал, вспомнив, что никогда-то не видел, чтобы добрейший Амвросий Ульянович когда-либо беседовал с кем-нибудь из магов.

Или ведьм.

И…

— Прячется, тварь. Может, маги её не способны почуять? А ведьм при дворе давно уж не привечают… которые безмужние. Замужних и сами бояре не больно-то выпускать рады, — Свят шмыгнул носом. — Вот и вышло… хреновато.

— Но девки-то при чем!

— А при том. Мы к этому вот… каждый месяц являлись здоровье проверять. Так?

Елисей кивнул.

— И пусть неприятный он всегда был, но не настолько же ж… это ж… в общем, я вот подумал… мы тоже маги, но обыкновенные.

— А девки необыкновенные? Ударом сапога зачаровали?

— Благословением, — серьезно ответил Святогор. — Забыл? На них благословение…

— Я весь вечер вчера с благословенными боярынями просидел, — признавать братову правоту не хотелось. Совершенно. — И помнится, встречался с…

Он нахмурился, вдруг поняв, что не представляет, действительно ли вчера беседовал с Амвросием Ульяновичем, или же эта беседа случилась в день иной.

И о чем она была?

И почему ничего-то толком, помимо двухчасового сидения, когда он, Елисей, вынужден был после пира слушать выразительное и не очень чтение каких-то книг, не вспоминалось.