В мечтах-то все краше.

А тут…

— Иль тебе мой сын не люб? — тихо спросила царица, Антошкину руку сжимая.

— Я… я не знаю! — честно призналась Баська. — Он… он хороший. И красивый. И… и я его второй раз в жизни вижу-то! Может, маменька отца вовсе не знала, но… так же ж нельзя! А вдруг… вдруг мы…

— Целуй уже, — устала произнесла ведьма. — А потом разберемся, сколько вам еще друг на друга смотреть и вообще…

Она рукой махнула.

Огляделась.

И сказала:

— С этим вот тоже что-то да решать надобно… с лесом…

…целовать?

Вот так взять и…

…Баська, конечно, хотела расчаровать царевича, но не все же желания исполнять надобно? А главное, лежит тихонечко, пряменько, не шевелится. Дыхает ли вовсе? А может, вовсе эта вон тварюка в него скокнула? И выходит, что…

Баська вздохнула.

Наклонилась.

Коснулась губами губ и, ойкнув от этакой смелости невиданной, отпрянула. Царевич остался недвижим. Царица покачала головой. А Стася хмыкнула. Стало быть, не так целовать надобно?

А как?

Баська, она же ж не ученая! Можно подумать, что ей прежде много царевичей целовать доводилось и…

…под руку скользнул кот и, взобравшись на царевича, уселся на груди его. Наклонился. Понюхал губы и заурчал так, довольно.

Следом и второй забрался.

И…

И рука сама собою разжалась, выпуская сковородку. А та о пол бухнулась да и рассыпалась на кусочки. Баська и охнуть-то не успела, только подумала, что Антошка в расстройство придет. У него блины на этой от сковородке выходили дюже тонкими, прозрачными, почитай. У Баськи такие никогда не получались.

Царевич лежал.

И не понятно, живой ли, мертвый… тихо всхлипнула царица, совсем по-простому слезу ладонью смахнувши. Маланька опустилась подле своего названного…

Склонилась.

Шепчет чего-то… а он тоже лежит. И светиться перестал, что, конечно, к лучшему, потому как где это видано, чтоб человек живой да светился-то?

Вот то-то же…

Баська тихонько взяла царевича за руку. Погладила, осторожненько этак. Сказала тихо:

— Ты… глаза открой-то.

А он лежит.

Закрыл и…

— Матушка вон, извелась вся… и вовсе… и негоже это, чтоб цельный царевич на полу валялся… водицы вот сыщут. Водицей всяко легче…

Тихо так.

Даже слышно, как шелестят листья дубовые. Да только толку-то… и не дышит. Сам бел. А не дышит. Сердце в грудях не бьется. Баська склонилась, чтобы послушать, а оно… вот никак. И слезы на глазах закипели от обиды. Не то, чтоб она в царицы желала… толку-то царицей быть… небось, с ведьмой оно интереснее, нежели в тереме век вековать. Но это же ж… он же ж хороший.

Славный.

И глядишь, что-то да получилось бы… а коли нет, то и пускай… пускай бы отыскал другую невесту, более годную чтоб в царицы пойти. Или лучше ту, что по сердцу… чтобы жить счастливо.

Деток наживать.

А он… лежит тут.

Слезы сами из глаз потекли, горючие, на лицо капают, а он… в сказках бы давно ожил, только тут не сказка. И Баська знать не знает, ведать не ведает, как быть…

— На от, — ей сунули в руку что-то. Баська моргнула и… взяла.

Теплый флакон. Навроде тех, в которых батюшка масла возил драгоценные. Он и Баське поднес, с розовым, которое пахло… хорошо.

Правда, в нынешнем было не масло — вода.

Обыкновенная или…

— Как захочешь, так и будет, — сказала Лилечка, улыбаясь ласково-ласково.