|
Тень Девы слишком жива там, и городские жители сохранили в своих сердцах память о ней. Король же легко поддается влиянию. Ла Тремуйль боится, что он услышит эхо голоса Жанны в Большом Зале. Он не знает, что Гокур перешел на нашу сторону, но он никогда не согласится привезти короля в Шинон! - И все-таки нужно, чтобы он его привез! - воскликнула Катрин. - Разве нет никого, кто мог бы повлиять на него? Речь идет только о сентиментальной боязни, которую можно перебороть. Каждый человек, по-моему, имеет какую-то слабость и ее нужно использовать. Какая слабость есть у главного камергера? На этот раз ответил Амбруаз де Лоре, рыжий анжевенец мрачного вида. - У него их две: золото и женщины! - сказал он. - Его алчность сравнима с его ненасытным стремлением к женским ласкам. И если найдется красивая женщина, способная свести его с ума, он, возможно, пойдет на рискованные действия. Пока Лоре говорил, его взгляд с нескрываемой откровенностью изучал Катрин, отчего ее щеки зарумянились. Намерение анжевенца было таким ясным, что молодая женщина вспыхнула от гнева. За кого принимал ее этот циник? Думает ли он положить в постель Ла Тремуйля жену Арно де Монсальви? И все-таки она не высказала вслух свой вопрос... Может быть, в конце концов, за этим скрывалась какая-то идея? Ведь свести с ума мужчину - еще не значит вручить ему себя, кто знает, если... Сердитое восклицание Пьера де Брезе оборвало ход ее мыслей. Он, как и все другие, впрочем, схватил смысл слов де Лоре и воскликнул, белый от злости: - Ты сошел с ума! О чем ты думаешь? Страдания благородной дамы, какой бы красивой она ни была, должны защищать ее от подобных мыслей. Я загоню тебе назад в глотку твои неслыханные дерзости, хотя ты мне и друг. Я никогда не соглашусь... - Успокойтесь, мессир де Брезе! - оборвала его королева. - В конце концов, наш друг Лоре не сказал ничего такого, что могло бы огорчить мадам де Монсальви. Единственно, его взгляд был неприличным. Забудем это! - Как бы то ни было, - прогрохотал Ришмон, - Ла Тремуйль опасается благородных дам. У них острый взгляд, коварный язык, к тому же они прекрасно знают истинную цену этого выскочки. Он любит развратниц, проституток, ловких в любовных утехах или красивых деревенских девушек, которых он может унижать сколько ему угодно! - Вы забываете еще молодых пажей, монсеньор, - добавил Тристан Эрмит саркастически, - и другие услады. Примерно месяц назад табор цыган устроился на откосах замка Амбуаз, поближе к городу из-за опустошений в провинции и зимних холодов. Местные жители боятся их, потому что цыгане воруют и занимаются ворожбой. Мужчины пришельцев - кузнецы или музыканты. Девушки - танцовщицы. Некоторые из них очень красивы, и Ла Тремуйль пристрастился к ним. Нередко он зазывает их в замок для развлечений, и это, я полагаю, больше, чем голод и холод, привлекает племя к Амбуазу. Катрин с неослабевающим интересом следила за рассказом фламандца, тем более что он, кажется, предназначался в первую очередь ей. Она чувствовала это, но еще не могла разобраться, в чем тут дело. - Думаете ли вы, - сказал Жан де Бюэй высокомерно, - что мы должны связаться с одной из этих дикарок? Надежная гарантия, что мы проникнем в замок, нечего сказать! Нас продадут Ла Тремуйлю за пару куриц! - Ни в коем случае, монсеньор, - ответил Тристан, не спуская глаз с Катрин. - Но я уверен, что умная, смекалистая и отважная женщина, переодетая... - К чему вы клоните? - прервал оруженосца Брезе, подозрительно посмотрев на него. Тристан колебался с ответом, но Катрин все поняла. Она на лету схватила идею, которую тот не очень-то хотел развивать, опасаясь резкого протеста некоторых шевалье, и ей она пришлась по душе. |
